Загробные приключения Саши Маузера

— Не-не-не, давай разберемся! — Даша спрятала руки за спину, и попятилась назад. — Я такой же ценный участник команды, как и вы все!

— Неужели?

— Да-да! И вообще, неужели больше никто не может быть добровольцем? В конце концов, мы тут все православные, русские люди!

— Эм… — я смущенно кашлянул. — Вообще-то, я хохол.

— А я белорус! — поднял руку Трегуб.

— А я китаец, — хмыкнул Лю.

— А я японка, — равнодушно сказала Мафую.

— Тогда, чур, я немец, — развеселился Ник. — Видишь, Даш, одна ты тут у нас русская и православная, тебе и быть добровольцем.

— Да блин! Что, других вариантов совсем нет?

— Есть, — Багира, заметно уставшая от всех этих пререканий, сделала шаг вперед, и забрала у меня часы. — Раз все боятся, то я рискну.

— Уверена? — забеспокоился я.

— Если пришельцы подарили нам эту технологию, то вряд ли она рассчитана на то, чтобы нас убить или покалечить, — рассудила кошкодевочка. — Ничего страшного не случится, думаю.

— Только давай быстрее, нах., - поторопил Салам. — А то скоро Кудасов вернется.

Надев часы на руку, Багира повертела их на запястье, рассматривая со всех сторон, и снова нажала на кнопку. Сверкнула вспышка, и перед нашим взором предстала удивительная картина….

***************

С тех пор, как появились андроиды и рожать детей естественным путем стало не актуально, каждого обычного ребенка, появившегося на базе, уже с детства отдавали в закрытую школу-интернат, где он проводил время до наступления двадцатилетия, а уже потом выходил во взрослую жизнь, чтобы стать полноценным членом общества сверхлюдей, возглавляемого Верховным Советом. Но, как оказалось, не всем была уготована эта участь, водились редкие исключения.

Школа-интернат на второй базе представляла собой красивое четырехугольное каменное здание, с белыми стенами и ярко-красной черепицей. На широкой, обсаженной каштанами аллее играли две девочки, каждая возрастом по одиннадцать лет.

— Пятнашки, пятнашки! Догоняй!

Беззаботно хохоча, они гонялись друг за другом, падая на землю, но тут же вскакивая, проводя свое счастливое радужное детство. А из укромного места между двумя каштанами за ними наблюдала третья девочка. В ее глазах стояла невыносимая печаль. Она бы с удовольствием сейчас присоединилась к веселой игре, но не могла это сделать, по одной причине — девочка была калекой, и сейчас сидела в инвалидном кресле, поскольку ее покалеченные ноги совершенно не функционировали.

— Давай в прятки, — когда пятнашки надоели, девочки на аллее тут же придумали другое развлечение. Для девочки-калеки это стало последней каплей, развернув коляску, она покатила в сторону здания интерната. Но две другие, услышав скрип колес и жужжание электронного механизма, тут же догнали ее.

— Привет, Лилия!

— Здравствуй, Лилия!

— Привет, — ответила калека негромким голосом. — Извините, я спешу.

— Да подожди ты! — девочки загородили ей дорогу. — Вечно ты в комнате прячешься, давай с нами играть! Ну, пожалуйста!

— Боюсь, на инвалидной коляске мне вас не догнать, а прятаться я тем более не умею.

— Тогда давай во что-нибудь интеллектуальное! — тут же предложила вторая девочка, очевидно, в паре она была главной заводилой. — В города, например! Вот ты знаешь, что был когда-то такой город, как Бухарест? Странное название, да? Лилия, куда же ты?

Но калека уже катила в сторону интерната на всей доступной ее транспортному средству скорости, украдкой вытирая глаза от блестевших слез. Ей было невероятно стыдно за свое увечье, поэтому она предпочитала проводить время в своей комнате, избегая общения со сверстниками. Она привыкла видеть в их глазах отвращение, каждый раз, как она просила кого-то помочь ей сходить в туалет, или даже просто переодеться. А еще она постоянно слышала перешептывания от новеньких: «Видел? Не повезло ей! Инвалид, как же она справляется? Да, жизнь у нее теперь точно не сложится», и все такое в том же духе.

Картинка сменилась, теперь это была та же школа, но только спустя много лет — краска на стенах облупилась, крыша выгорела на солнце, каштаны превратились в уродливые обрубки. Теперь на аллее в три ряда стояли молодые юноши и девушки, и внимательно слушали выступление невысокого, лысоватого мужчины в очках, что стоял на трибуне, и распинался хриплым голосом:

— Сегодня мы выпускаем в мир новую партию представителей молодого поколения! Сыновья мои, и дочери, Верховный Совет двадцать лет давал вам кров и пищу, воспитывал вас и обучал, и теперь он ждет благодарности за это! Все вы скоро станете частью механизма под названием «общество», и каждый из вас должен приложить все усилия, чтобы оправдать возложенные надежды! Каждый из вас должен постараться помочь нашим отцам-советникам привести человечество к счастливому будущему, каждый должен трудиться в поте лица, занимаясь нужным делом, каждый…

И так далее, и тому подобное. Никто даже не заметил, как повзрослевшая уже девушка-калека покинула ряды, и покатила к школе. На ее лице снова отразилась печаль, на губах играла горькая улыбка. Она знала, что к ней все эти речи никак не относятся.