Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир

Тысячи полных энтузиазма горожан ударили кирками о стены Бастилии, но одним энтузиазмом камень не разрушишь. Чтобы снести цитадель, понадобились усилия тысячи рабочих под руководством профессионального разрушителя Пьера-Франсуа Паллуа по прозвищу le Patriote. Бастилия превратилась в огромный склад. Паллуа – предприниматель, всегда готовый отхватить свой кусок пирога, и теперь он нашел способ превратить в сувениры обломки и мусор. По всей стране каминные полки украсили всевозможные безделушки вроде миниатюрных бастилий, табакерок, чернильниц и медальонов. Из оставшихся каменных обломков в 1791 году был построен мост Согласия через Сену. Воистину каждый заслуживал возможности внести свой вклад в разрушение некогда ненавистной тюрьмы. Ненадолго, пока не завершилось разрушение, Бастилия превратилась во временную достопримечательность для туристов. Экскурсии проходили прямо во время работ – бывшие тюремщики охотно водили группы из сотен посетителей, мечтавших в последний раз взглянуть на Бастилию. Особенным смельчакам даже разрешали провести ночь в камерах, чтобы «прочувствовать атмосферу Бастилии». Впрочем, этот аттракцион был недолгим: Пьер-Франсуа Паллуа сровнял Бастилию с землей за рекордные четыре месяца.

«Шпаги, штыки и пистолеты»

Поздним вечером 14 июля 1789 года в центре Парижа царила безудержная эйфория, но не все в этот момент видели la vie en rose[382]

. Солдаты, защищавшие Бастилию, почти не понесли потерь, но это еще не означало, что они наконец были в безопасности. Лейтенант де Флю едва сумел спасти свою жизнь во время штурма, потому что осаждающие приняли его бежевый мундир за тюремную робу. Ему удалось перебраться через садовые стены цитадели. Остальным так не повезло: пока их грубо вели к ратуше, толпа атаковала их со шпагами, штыками и пистолетами.

Тем временем пришел и час маркиза де Лоне. Коменданта Бастилии пешком вывели на улицу. Его мгновенно окружила разъяренная толпа, под крики «A mort!»[383] его непрерывно пинали и били кулаками. Перед самой ратушей к «предателю Бастилии» подошел местный мясник по имени Десно. (В разных источниках Десно называли по-разному – кухонным помощником, безработным бедняком, кондитером, но достоверно известно, что Десно занимался ручным трудом.) Теперь уже израненный маркиз ухитрился вырваться из лап Десно и под громкий крик «Дай мне умереть!» довольно метко ударить его ногой по благородным местам. Этот поступок действительно оборвал жизнь маркиза де Лоне. Антуан де Ривароль, журналист и современник событий, впоследствии напишет, что «[в тот день] Лоне потерял голову раньше, чем ее отрубили». На последнего коменданта Бастилии набросились со штыками и пиками под громкий рев толпы. Десно тем временем пришел в себя и предложил обезглавить маркиза на месте. Однако первая попытка обезглавить де Лоне провалилась, и тогда помощник мясника предложил свою помощь. Выпив глоток бренди, смешанного с порохом, Десно достал нож, чтобы закончить грязную работу. В ратуше судили le traître

[384] Жака де Флесселя, который якобы направил демонстрантов по ложному пути в поисках оружия и боеприпасов. Конечно, и де Флесселя ждала смерть: он получил пулю в голову от возмущенного горожанина, а затем его обезглавили.

Народ властвовал над Парижем, повсюду раздавались ликующие возгласы. Немецкий писатель и педагог Иоахим Генрих Кампе, находившийся в это время в столице Франции, с восторгом писал о революционных днях июля 1789 года как о «самом прекрасном вселенском даре, который Провидение преподнесло человечеству». Даже Теруань де Мерикур по прозвищу La Belle Liégeoise[385]

, выросшая в княжестве Льеж и переехавшая в Париж в мечтах о карьере певицы, описывала увиденных в Пале-Рояле местных жителей «с ружьями на плече», десятки из которых «рыдали от радости», узнав о взятии Бастилии. 954 Vainqueurs de la Bastille[386] (официальных участников штурма Бастилии) признали героями и выплатили денежное вознаграждение. Самому старшему из них было 72 года, самому младшему – восемь.