Заклятие

Не было уже под ногами жухлой травы да сосновых иголок. Землица черная, будто выжженная огнем, пепел сугробами… И деревья… черные стволы, как замершие темные колдуны, окружившие свою жертву. Ну попала ты, Яга! Живьем точно не выпустят. То ли ворожбе чей-то помешала, то ли…

Тень выросла, кинулась на меня сверху, и я почему-то раскинула руки и… Глупость, конечно. Но не может она меня тронуть! Попугать – да, но коснуться… Не знаю, откуда пришло это осознание, да только тень стала таять. Я все пыталась разглядеть в ней чей-то силуэт, но его попросту не было. Только темное облако.

– Сгинь, проклятая! Не трогай лес! Не трогай мой лес! – прошипела я, чувствуя, как по рукам ползет жар, опаляет кожу, будит что-то, мне неведомое. Может, сила моя решила проснуться? Что ж, вовремя.

Перед глазами все плыло. Я попыталась опустить руки, боясь, что прямо из них сейчас вырвется пламя, но те не слушались. Тело стало ломить так, будто я сто ведер воды из колодца подняла, а затем тень рассыпалась на искры, туман исчез, а я упала на выжженную землю и подумала, что сойду с ума.

Я вдруг стала чувствовать весь лес разом. Увидела, услышала, ощутила, стала его частью. Мощь природы оглушила, заставила слезиться глаза, дрожать от переизбытка эмоций. Я услышала щебет воробьев, шум родника, едва заметный шелест листьев, которые не спеша падают на землю, а после пришла боль. Дикая, страшная. Я заметалась по земле, чувствуя, как до этого от чужой ворожбы умирал лес. А я… Я стояла, смотрела и ничего не сделала, не остановила тень… тогда.

Последнее, что осталось в памяти, – это темнота, сквозь которую слышится знакомый голос. Но чей? Не разобрать и не вспомнить. И я провалилась в беспамятство.

Дмитрий.

– Не оставлю ее одну больше ни на минуту.

– Да успокойся ты, Дмитрий! Живая она, только ослабла.

Леший сидел на подоконнике, чесал макушку и смотрел, как я мечусь по избушке. Сенька лежал на печи вместе с Ядвигой, косился ярко-зелеными глазами и молчал. Но его недовольство хозяин леса тоже ощущал, поэтому умолк и только вздохнул, когда я в очередной раз взобрался на печь, дотронулся горячего лба суженой и погладил ее хрупкую ладошку.

– И долго еще ждать, когда она в себя придет? И что это за ворожба там такая была?

– Кому-то нужны были силы. Очень много сил, – заметил леший, смотря на меня оловянными глазами.

Нечисть явно намекала на царицу Марьяну.

– И их получили? – спросил я.

– Нет.

– Там же целый кусок леса будто выжгли.

Я вздрогнул, вспоминая, как стал искать Ядвигу, а потом леший позвал меня и показал черную землю, покрытую золой и пеплом. Суженая лежала, раскинув руки, и тогда я подумал, что все… нет ее в живых. И мне показалось, что это не она умерла, а я… Хорошо хоть Сенька оказался мудрее нас с лешим, проверил…

– Вторые сутки лежит неподвижная! Зачем она вообще полезла…

– В крови это у нее, Дмитрий. Она теперь лес будет чувствовать, как я почти. Очнется – надо ей за книгу садиться, иначе беда случится. Сила ее пока неконтролируема.

Я выругался. Леший покачал головой, что-то пробурчал себе под нос и исчез. Сенька лизнул мою ладонь, но руки Ядвиги я не выпустил.

Как же тяжело быть бессильным! Я воин, но не могу справиться с темными чарами! Их не разрубишь мечом. Это все равно что бороться с воздухом.

Я вздохнул. Не привык бездействовать.

Суженая моя, ненаглядная… Очнись же!

– Дмитрий, а ты мне ничего не хочешь сказать? – вдруг спросил Сенька.

– Ты про что?

– Тебе виднее. Как-то ты странно смотришь на мою хозяйку. Если бы она не была старухой, подумал бы, что ты в нее влюбился.

Я промолчал. Прошлой ночью снился мне родной батюшка, который строго-настрого запретил рассказывать кому бы то ни было, что я могу видеть сквозь чары заклятия. Беда, мол, будет. Судьба человека для того на небесах богами в клубок и сворачивается, чтобы с верной дорожки не свернул никто. Только не слушаются высших сил люди, считают себя мудрее и живут несчастливые да одинокие. А ведь у каждого половинка есть.

Отец во сне настойчиво звал сходить на его могилу, призвать его дух, чтобы узнать, как снять заклятие. Я, оказывается, был совсем близок к этому. И пока мы были в лесу, решил поговорить с Ядвигой, уйти на несколько дней, чтобы покончить с ее заклятием. Глядишь, сниму я его – и заживем мы душа в душу. Свадьбу сыграем еще до первого снега…

Если бы на деле все было так просто! Как ее оставить? Беспомощную, хрупкую, ранимую… Ладно бесконечные просители! Но ведь и царица Марьяна наведывалась, и тень свою пустила в лес, чтобы сил набраться. Значит, таяло ее волшебство, истончалось… Мне бы радоваться, что все так складывается, но… Ядвига лежит неподвижная, как камень. Дыхание едва уловимое, щеки белоснежные, без привычного румянца, руки чуть теплые. Как я могу ее такую оставить?

Да не мыслимо же! Но это не самое страшное: защитить ее тоже не получается. Помочь? Чем?

– Перестань себя казнить, – сказал Сенька, заметив мои метания. – Она скоро придет в себя. Я с ней силой поделился.

Твою ж… мухоморы красные! Даже от кота для девушки больше пользы, чем от меня. Суженый, называется!