Заклинатель костей

Горожане начали шептаться по поводу Брэма, гадая, почему я избегаю его, не исходит ли от него опасность. И начали подчеркнуто обходить его стороной. Я едва не попыталась их поправить, памятуя от том, что это я приняла дурацкое решение побежать на корабль, это из-за моей ошибки погибло трое ни в чем не повинных людей. Но передо мной стояла увиденная мною картина из прошлого Брэма. Не он ли устроил тот пожар? Могу ли я в самом деле уверить жителей Мидвуда в том, что он не опасен, после того, как увидела мрак, таящийся в его сердце?

А потом, несколько недель спустя, в день нашего местного праздника, я увидела, как Брэм Уилберг участвует в перетягивании каната. Он обеими руками тянул на себя толстый канат, и на костяшках его пальцев чернели треугольные метки с покраснениями по краям, как бывает, когда метки появились недавно. У меня сжалось горло.

У него было напряженное выражение лица, брови сосредоточенно сведены. И передо мною снова явственно встал тот день, когда его лицо слилось с лицом преступника и я не могла их различить. А теперь у них еще и оказались одинаковые метки.

Я смотрела на него, широко раскрыв глаза, покуда он не поднял голову и его взгляд на миг не встретился с моим. Он с силой рванул на себя канат, и команда соперников полетела вперед, падая на землю.

Толпа оглушительно захлопала в ладоши.

Я же повернулась и побежала прочь.

* * *

Мой второй урок с Наставницей Кирой проходит еще хуже, чем первый. У меня уходит целое утро на то, чтобы увидеть предмет, который, как мне кажется, лежит в ее кармане, и в конце концов перед моим внутренним взором все-таки формируется некий образ.

– Это ключ, – говорю я, испытывая одновременно облегчение и торжество.

– Даже не близко. – И она достает из кармана плаща перо.

Мне становится страшно. Увидеть то, чего нет, – это даже хуже, чем вообще ничего увидеть.

– Но должен же быть какой-то более легкий путь, – говорю я, когда Кира сгребает со стола кости и ссыпает их в бархатный кошель, висящий на ее поясе. – Разве нельзя обучаться на более мощных костях? – Меня так и подмывает рассказать ей о своем успехе с Лэтамом и попросить позволения использовать учебные кости.

– Для решения такой несложной задачи не нужны более мощные кости, – отрезает она. – Использование костей, обладающих большей силой, чем это необходимо, – это все равно что здоровому человеку опираться на костыль. Не говоря уже о том, что это неэтично. Каждая кость, используемая для упражнений, могла бы быть использована для чего-то еще.

– Но ведь…

– Ты научишься, вникнешь в смысл, – говорит Кира. – И когда это произойдет, у тебя будет особенно хорошо получаться благодаря тому, что сейчас тебе приходится трудно.

Каким образом мои неудачи могут сделать меня лучшей Заклинательницей Костей? Непонятно. Я открываю рот, чтобы возразить ей, но она жестом велит мне молчать.

– Я Наставница, а ты ученица – и на то есть причина. Ты должна учиться, а я – учить. А теперь иди на следующий урок. – С этими словами она поворачивается ко мне спиной и уходит.

Мой взгляд устремляется на шкаф, в котором хранятся учебные кости, и у меня руки чешутся использовать их.

Но сейчас на это нет времени.

Я выхожу в коридор и вливаюсь в толпу других учеников, выходящих из кабинетов. Следующий урок – это семинар, одно из немногих занятий, в которых будем участвовать мы все, и он должен проходить в зале, находящемся под Замком Слоновой Кости. Этот зал называется мастерской.

Мы все медленно идем в одном направлении, двигаясь по коридорам, точно огромная пестрая змея, пока не доходим до красивой широкой лестницы, которая сначала изгибается, а потом уходит вниз, в подвал. Я встаю на цыпочки и скольжу взглядом в толпе, пытаясь отыскать знакомое лицо – Тессу, Тэйлона или даже Брэма, – но нас здесь слишком много, а пространство слишком тесное, так что мне так и не удается найти тех, кто мне знаком.

Всем не терпится увидеть мастерскую, и мы начинаем спускаться по лестнице, идя плечом к плечу и заполняя весь лестничный пролет. Когда мы добираемся до самого низа, я уже с трудом могу дышать.

Я ожидала увидеть сырой, пахнущий плесенью подвал, но вместо этого вхожу в просторный, сухой, ярко освещенный зал, такой длинный, что я не вижу его конца. По его периметру висят скелеты, как человеческие, так и принадлежавшие животным, а рядом стоят витрины, полные костей, снабженных аккуратными надписями, в которых указаны их названия и виды магии, для которых та или иная кость годится лучше всего. В середине зала стоят рабочие столы, за которыми мы будем сидеть во время гонки костей.

– Быстрее, быстрее, – слышится вдалеке голос Норы. – Не мешкайте, не тяните волынку.

Зал все никак не кончается. Мы проходим мимо книжных полок, на которых стоят толстые, переплетенные в кожу тома, столов, на которых разложены карты Кастелии, и развешанных на стене плакатов со схемами различных частей человеческого тела.

Наконец-то я вижу Нору. Она стоит на сцене небольшого амфитеатра.

– Займите места в соответствующих секторах, – распоряжается она. – И поторапливайтесь.