Закон Дальнего космоса

"…И ДОМОЙ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ СКОРЕЙ…"

Юлий Буркин

МЕЛКИЙ

Как это все-таки славно - вернуться из полета домой. А еще славнее - сразу на дачу, потому что лето мои проводят за городом. Я специально не поехал в Кунцево на такси, а двинул, как в детстве, на электричке, от станции - по пыльной тропинке к лесу, потом через лес, и вот я уже шагаю вдоль дачного поселка, а губы сами собой растягиваются в счастливую улыбку.

- Гена! Сергей прилетел! - закричала мама, увидев меня, бросила стирку и пошла мне навстречу, вытирая ладони о подол. И лицо у нее сияет точно так же, как у меня, и руками она стирает не потому, что машинки нет - машинка есть, и ого-го какая, - а потому же, почему я не поехал сюда на тачке: здесь все должно быть как в моем детстве, то есть как в ее молодости.

Сколько в ней грации, сколько чего-то такого тонкого, женского, неуловимо-аристократичного, что так редко встречается на Земле, а тем паче в космосе. Необходимость всегда быть в форме диктует ей профессия, но, думаю, штука не только в этом… А синее клетчатое платье, оно и вовсе делает ее похожей на фею. Хотя не знаю, откуда я взял, что феи носят клетчатые платья…

И вот она идет мне навстречу, а ее светлые, крашеные, конечно, волосы падают на глаза, на золотистую кожу лица… И эдипов комплекс, ребята, тут ни при чем, просто за время полета я успеваю забыть, какая у меня красивая мама, и всегда этому радуюсь заново.

А вот и Генка! Он младше меня аж на пятнадцать лет. У нас разные отцы, но это не мешает мне любить его больше всех на свете. Сразу после мамы.

- Серега-а!!! - Он, обгоняя мать, мчится ко мне босиком. - Что привез?!

В десять лет люди, как правило, не страдают излишней сентиментальностью.

А я - да, привез ему кое-что. Конечно, привез. И он знает, что я о нем не забуду… Вот он уже висит на мне, и вот он уже лезет по мне, как по отвесной скале, а вот он уже сидит на моей шее, и гордости его нет границ.

- Сереженька, - говорит мама, уткнувшись лбом мне в плечо, - как вы все-таки подолгу летаете…

- Меня не было всего полгода, - возражаю я и глажу ее ровные тонкие волосы. - Как вы тут?

- Ты, наверное, есть хочешь?

- Нет, мама, вот спать…

- Ты не отдохнул после полета? Сразу сюда?

- Серега! Ну что ты мне привез?! - заколотил ногами мне по животу Генка.

- Отстань от брата! - застрожилась мать. - Если будешь так себя вести, я ему скажу, чтобы он ничего тебе не давал.

- Что приве-оз?! - ни капли не испугался Генка. - Что у тебя та-ам?! - И он застучал пяткой по моей правой руке, в которой я сжимал офицерский чемодан.

- Давай так, - предложил я, шагая к дому и держась левой рукой за мамину ладонь. - Я сейчас отдохну, посплю, потом сядем ужинать, и вот тогда я буду всем раздавать подарки.

- Да, да! - подхватила мама. - Как раз и папа приедет. Валерий Иванович будет часов в десять. - Это она уже мне, как будто оправдываясь. - У него сегодня премьерный показ “Леди Уиндермир”. А я как раз ужин соберу. Праздничный. Геннадий, слезь наконец с брата, видишь, он устал!

Когда же она привыкнет, что я ни капельки не осуждаю ее за разрыв с отцом и за то, что она вышла замуж за дядю Валеру. И никогда не осуждал, это не мое дело. Но она всегда оправдывается.

- Ах, так? - заявил Генка капризно. - Тогда опусти меня на землю, жестокий брат. И я до вечера пойду играть в футбол, томимый грустью и печалью беспросветной.

Нет, все-таки мать-актриса и отец-режиссер - это клиника.

Я стал медленно наклоняться, Генка, вцепившись мне в шевелюру, испуганно заверещал, потом пополз по мне вниз, но я, отпустив чемодан, перехватил его правой рукой поперек туловища, а ему, видно, стало щекотно, и он захохотал и задергал ногами в воздухе. И тогда я замер, и он тоже замер, и я наконец осторожно поставил его на землю.

Он отпрыгнул и сказал:

- Прилетают тут всякие из космоса, а потом ложки в столовой пропадают!

“Ну, не урод ли?” - Я сделал резкий выпад в его сторону, якобы пытаясь поймать, но он хихикнул и так вчистил от меня, что только пятки засверкали. Но тут же развернулся и побежал к дому, по ходу с притворной суетливостью крича:

- Бутсы! Бутсы! Я не могу играть без бутсов!..

- Вот сумасшедший, - улыбнулась мама.

А Генка уже мчался обратно к нам, за шнурки вертя ботинки над головой.

- Гигантский пропеллер! Опасно для жизни! - противно искажая голос, вещал он. - Эвакуация поселенцев с Рамады требует особой дисциплины и внимания!

Еще минута, и он уже улепетывал от нас в сторону пруда, на берегу которого была лужайка, где местные ребята испокон веку играют во всевозможные игры.

“Вот чертенок! То, что я служу на Рамаде, между прочим, государственная тайна. Неужели я сболтнул в прошлый раз лишнего или это простое совпадение? В принципе, про то, что на Рамаде есть поселения, и про то, что там трудно, знают все”.

Засыпать на настоящей земной кровати, дыша свежим-пресвежим дачным воздухом и слыша, что за плотно зашторенным окном почти как дождь шумят деревья и стрекочут цикады, это такое счастье!