Закон Дарвина

– Пацаны… – прошептал Филяев и рывком встал. Больше он не был пьян. И не казался Винни-Пухом. – Ну раз такое дело… раз пацаны… – Он помотал головой, дернул себя за волосы, снова помотал головой. – Значит, все-таки вые…м мы их в конце концов, если пацаны… Вот что. – Он кивнул. – Уходить надо. Я за матерью, соберемся. Ты – беги по своим пацанам. Если родаки у них захотят – бери и их. И вместе с ними выбирайтесь на нашу дачу – но не на саму, а рядом. Вечером, в восемь, там встретимся. Быстро давай, у этих, – он кивнул на трупы, – связь наверняка, сейчас спохватятся.

– Пап, – Тимка вскочил. – Пап, пожалуйста… мундир мой… возьми.

– Возьму, сын, – кивнул Филяев-старший. – А ты давай скорей.

Тимка резко выдохнул и кивнул…

…Их приехало не двое. Четверо.

Дядя Степа умирал около газона, сидя спиной к оградке. Глаза участкового были спокойными и светлыми, рука, сжимавшая «макар», лежала на коленях. Из «Хаммера» свешивался американец с раздробленным выстрелом в упор лицом. Второй – с зажатой в кулаке «береттой» – корчился у колес, как полураздавленный червяк, скребся, умирая, в асфальт пальцами свободной руки, словно просил открыть ворота в ад поскорее – уйти от земной боли. Хрипела и свистела рация.

– Дядя Степа… – Тимка притормозил и упал на колени возле мента. Грудь участкового была прострелена в трех местах, но глядел он по-прежнему чисто и даже улыбнулся.

– Тимка, – сказал он, и слова на губах обернулись кровью, яркой и алой. – Моих заберите с собой. Их не простят. А мне поделом. Я… – Он кашлянул и уронил голову на грудь. Упал на асфальт пистолет – как-то очень мягко, почти бесшумно.

Тимка посмотрел на окна бетонного дворового колодца. На одном шевельнулась занавеска. Все. Больше ни единого шевеления. Тимка оскалился и опустил глаза.

Мальчишка поднял курносый «макар». Помедлил миг. Поднес оружие к губам и поцеловал, а потом, коснувшись ран на серой форме пальцами, провел ими – окровавленными – по оружию.

– Каждая капля – смерть гада, – сказал он без патетики. Просто сказал. И встал, засовывая оружие за ремень джинсов. Он больше не собирался прятаться.

Это был его город. Его земля.

За ребятами потом. А сейчас – надо заскочить к Сергейчеву. Лишь бы его бабы не начали выть… Времени было мало.

Очень и очень мало.

Гунн. Республика Тюркских Народов

«С чего начинается Родина?»

М. Матусовский

Услышав резкий визг тормозящих шин, Олжас лениво зевнул и начал подниматься с кошмы. Как бы не соглашаясь с таким медленным развитием событий, за массивным забором раздалась звонкая канонада из гудков.

Гунн поморщился и одним махом встал на ноги.

– Кого там шайтан принес?.. – Надо сказать, что выглядел он как минимум странно.

Красный бархатный халат с вышитыми народными узорами не был запахнут. А потому открывал белому свету драные спортивные трико Puma и майку такой же марки, слегка подпачканную землей и зелеными разводами травы.

Из юрты высунулась голова Батырбая. Вслед за головой показалась шея, а потом и все тело – в отличие от своего работодателя, тот одевался более опрятно. Точнее будет сказать, что одевался-то он точно так же – вот только пачкался меньше.

Гунн подошел к воротам, лениво дернул пальцем задвижку и потянул ручку на себя. Смазанные петли отлично делали свое дело – калитка (только по названию, а по виду – бронированная дверь) открылась почти бесшумно.

Глаза Олжаса округлились сами собой: того, что он увидел, увидеть он не ожидал.

– Ну здравствуй. Почему на американском джипе? Что надо?

Молодой парень-казах, с темной кожей, на которой почти не были видны короткие черные усики над верхней губой, быстро – чисто по казахской манере – выпалил:

– Потом-потом, скорее ворота открой, пожалуйста!

Олжас опешил. И причина этого была проста. Сей посетитель в свое время плюнул хозяину дома под ноги, заявив, что порог его дома он не переступит никогда. И вот надо же….

– Батырбай! – Однако друзьям, даже бывшим, надо доверять. – Открой ворота!

Ворота были еще похлеще калитки. Высокие – метра под три. И, соответственно, тяжелые – автоматику на них Гунн не ставил, так надежнее. Не взломают, да и просто – безопаснее.

Джип, мягко рыкнув двигателем и зашелестев шинами, въехал во двор – Батырбай закрыл ворота. Мельком окинув взглядом слабо затонированные стекла, Олжас заметил на заднем сиденье машины два силуэта. Это было уже интересно.

– Приветствую. – Теперь уже окончательно заглушив двигатель, парень подошел к хозяину дома. – Надеюсь, я тебе не помешал?

– Не помешал. – Олжас сохранял на лице выражение вселенского пофигизма и скуки. – И чего же ты хотел, «дружище» ты мой?

Парень дернул щекой и очень сухо ответил:

– Лично я – ничего. Мне от тебя, – он поморщился и словно выплюнул, – «дружище», не нужно ровным счетом ни черта.

– Тогда чего приперся?

– Повторю – мне от тебя не нужно ничего. Но вот тем, кто в машине, твоя помощь пригодилась бы.

– Марат. – Серьезный взгляд. – Я не альтруист и становиться им не желаю.