Закон тайги

«То-то Егор улыбался. Знал, зараза, какие тут завалы!» – думал он, перелезая через очередную поваленную сосну.

Тут его внимание привлекли несколько надломленных молодых ёлочек. «Кто-то еловый молодняк ломал. Кому понадобилось в такой глуши?» – Митька полез посмотреть…

Разбуженный в своей берлоге медведь сразу и не понял, что произошло. Он лежал в углублении под вывороченными корнями дерева, через которое Митька перелез несколько минут назад. Поломанные молодые ёлочки вокруг это и были как раз его медвежьи «закуси», которые он делал, когда готовил себе подстилку, перед тем как залечь в спячку на зиму. Зверь выскочил прямо перед Митькой. Деваться обоим было некуда, столкнулись, как говорится, нос к носу. Медведь встал на дыбы. Винтовка была у Митьки на плече, да и не помогла бы мелкокалиберка в сложившейся ситуации. Перочинный нож и тот далеко в кармане, сразу не достанешь. И Митька принял единственное, по его мнению, правильное решение – схватил руками медведя за уши. Небольшие медвежьи уши едва выдавались из окружающего их медвежьего меха, и как удалось держать их руками, было непонятно. Медведь заревел от боли, злости, перемешанной со страхом, и от человеческой наглости. Заорал и Митька:

– Кучум, Кучум! А-а-а, помогите!

Спасло Митьку, что медведь оказался пестуном. А был бы матёрым, давно заломал человека. Хоть Митька и был здоровым и сильным мужиком, но бороться в завалах с кажущимся неуклюжим медведем было непросто. Митька сдавил уши зверя так, что под ногтями выступила кровь. Все равно медведю удалось подмять человека под себя, и он начал грызть его руку.

«Хана!» – успел подумать Митька, как только медвежьи клыки разорвали рукав телогрейки и впились в мышцы. Медведь рвал руку, а человек, стараясь не ослаблять хватки, давил и давил уши, словно в этом было его спасение.

Первым на выручку подскочил Кучум. Крик Митьки он услышал, когда распутывал глухариные наброды на снегу. Ещё минута – и он, разобравшись, где птица, залился бы радостным лаем, зовя к себе охотников, но глухаря пришлось бросить. Медведей Кучум знал и не боялся. Подбежав, он зарычал и впился медведю в спину. Он так начал его драть, что тот оставил Митькину руку и стал пытаться лапой ухватить собаку.

Грохнул выстрел! Медведь молча повалился на Митьку.

– Вовремя я, однако, – произнёс запыхавшийся дед Егор.

Митька кое-как выбрался из-под медведя. Весь, с ног до головы, он был перепачкан своей и медвежьей кровью. Кучум тем временем рвал зверя.

– Кучумка! – крикнул Митька, бросился к кобелю и, схватив его, принялся целовать.

Кучум постарался вырваться из Митькиных объятий, но куда там!

– Хватит, кобеля задавишь! – Дед Егор остановил товарища. – Отпусти!

Только после этого Кучум был отпущен. Ошалелый от человеческих объятий, он первое время никак не мог прийти в себя. Стоял и вилял хвостом.

– Ты как на медведя-то попал? Вроде хотел рябчиков пострелять, – спросил Егор, перевязывая раненую руку товарища разорванной на ленты рубахой.

– Посмотреть хотел, кто тут ёлки ломал. Полез, а он аккурат тут и лежал, – сказал Митька.

– Ты что, «закусей» медвежьих никогда не видал?

– Никогда. В первый раз увидел, теперь на всю жизнь упомню!

– Рана несильная. Заживёт. Телогрейка хватку ослабила. – Дед Егор посмотрел на медведя. – Да, повезло тебе. Давай шкуру с Потапа снимать.

– Дед, у меня просьба к тебе, – замялся Митька.

– Какая?

– Кобеля мне отдашь, а? Может, продашь?

– Друзья, как ты знаешь, не продаются.

– Не отдашь, отберу! – твёрдо сказал Митька.

– Успокойся, я подумаю, – не стал спорить Егор.

Мясо убитого медведя носили из леса всей бригадой.

Управились далеко затемно. Утром ждали самолёт.

– Раньше обеда не вылетит, я знаю, рано с нашего аэродрома ни один самолёт не поднимется, – сказал Митька.

Он взял кастрюлю, налил воды и поставил вариться медвежьи лапы.

– Это зачем? – Дед Егор вопросительно посмотрел на напарника.

– Закуска.

– Подо что? Под чай?

– Нет, дед, не угадал. Я с летунами кое о чём договорился. Обещали!

– Ай да Митька! Человек! – загалдели все вокруг. – Если не обманут, то лапоточки мишкины в самый раз.

Теперь самолёт ждать стало ещё интереснее.

Самые нетерпеливые то и дело выходили на мороз. Вслушивались, не гудит ли над тайгой мотор. Нет, тишина! Осмотрев до боли в глазах небо и промёрзнув на улице, уходили в барак. Как только пропадал за дверью один, на улице тут же появлялся другой. Самолёт, как и предполагал Митька, закружил над озером после полудня.

– Летит! Летит! – ворвался в барак один из рыбаков. – Кружит!

Все выскочили из-за стола и высыпали на улицу. Самолёт зашёл на посадку, лыжи коснулись снега, и Ан-2 заскользил по ледяной поверхности Голубого озера. Только снежный вихрь сзади. Как и в прошлый раз, кукурузник развернулся в отдалении и через несколько минут уже глушил винты перед бараком.

– Как план? – первым делом задали вопрос лётчики. – А то директор промхоза в аэропорту испереживался!

– На двести процентов!

– Чаем нас угостите? Строганинки хочется.

– Всё давно накрыто! Просим в хату!

– Тогда принимай заказ. – Один из лётчиков протянул мужикам ящик водки.