Законы стаи

Под лабораторию Мари выделила комнату на третьем этаже, одну из тех, что была с камином. Оскар был не слишком доволен:

— Мари, у нас не так много дров. Может, стоит расположиться на кухне?

— Я думала об этом. Только, знаешь, кухня такое место… Туда может попасть, например, торговец, который что-то принесет. Я не хочу, чтобы хоть малейший намек на технологию, которую мы ищем, просочился в люди.

Нельзя сказать, что серия опытов была слишком уж длинной. Уже через пять дней, получив достаточно чистый и крепкий отвар, несколько раз профильтровав его и оставив сушиться на досках, Мари получила тонкую, чуть желтоватую пленочку, которая высохнув, достаточно легко крошилась, растворялась в воде и давала стойкий результат.

— Вот, в общем-то и все.

Оскар с недоумением смотрел на чуть желтоватый кубик воды.

— Ты хочешь сказать, что это и есть агар-агар?

— Да. Только все не так просто Оскар.

— В чем проблема?

— Как ни смешно звучит — в производственных мощностях. Нам необходимы не досочки, а нормальные подносы, на которых слой жидкости можно наливать потолще. И чтобы получить объемы, этих подносов нужно не один десяток. Соответственно, нужны стеллажи, на которых они будут располагаться. Нужны большие котлы для выварки и разная прочая посуда. А так — да. Получить агар-агар очень просто.

— Ну что ж, будем думать, где заработать денег на это добро, где обустроить цех, и все остальное.

— Сколько у нас осталось? — Мари вопросительно вскинула брови.

— Пятнадцать серебрушек, Мари. Не забывай, кроме еды мы покупали посуду, одеяла и дрова. Да и с плотником я расплатился отнюдь не воздушным поцелуем.

— Совсем мало.

— Не переживай. В крайнем случае, пойду помощником к кому-нибудь из рыбаков. Голодать мы все равно не будем.

— Ну и ладно, — Мари вздохнула и тут же добавила: — Ой, я совсем забыла! Брат Селон говорил, что мы давно не были в храме. Надо бы появиться там.

— Да, тут нельзя выделяться. Вот тебе еще один расход, — чуть огорченно сказал Оскар.

Через день семья отправилась в храм.

Глава 46

ОСКАР

Я поддерживал Оллу под руку и размышлял о том, что надо бы нам поплотнее заняться изучением местной религии. По сути, мы до сих пор ничего толком не знали, даже про ту веру, которая была в Аргентере. А ведь здесь, в Ласкарте, есть существенное отличие в вере. Хотя боги вроде бы одни и те же.

Святой брат сегодня говорил о гордыне и смирении, приводя какие-то божественные примеры. Я слушал в пол уха, зато внимательно следил, когда местные творят решетку молчания.

Вполне довольная жизнью Олла на выходе из храма ласково попросила:

— Сынок, давай зайдем на рынок — надо бы свечей прикупить.

Я тяжело вздохнул, свечей у нас почти не осталось, стоят они дорого. И нам, совершенно точно, не по карману. Ни я, ни Мари до сих пор не посвящали маму в наши финансовые проблемы. Сейчас я задумался о том, как бы помягче ей сообщить об этом — не хотелось расстраивать. Однако, додумать я не успел. Голос святого брата окликнул меня:

— Баронет дель Корро…

Мы оглянулись и раскланялись с братом Селоном. Он, просительно смотря мне в глаза, сказал:

— Ваша светлость, не могли бы вы немного задержаться? Я хотел бы побеседовать с вами…

В глубине души радуясь, что неприятные новости для Оллы я выложу не прямо сейчас, я закивал головой:

— Конечно, конечно.

— Позвольте мне пригласить вас к себе в дом, ваша светлость? — святой брат был явно встревожен и невнимательно отвечал на приветствие и поклоны горожан, проходящих мимо.

Велев Мари идти прямиком домой, я последовал за ним. С обратной стороны храма приютился небольшой домишко в полтора этажа, довольно скромный. Да и внутри убранство не отличалось роскошью — грубая и простая мебель, деревенские половики на полу, и в общем-то не сильно лучше, чем у нас в башне, на кухне.

Единственное отличие — белые кружевные салфетки и шторки на окнах — этакий деревенский самовяз. Из-за них дом кажется более обжитым и уютным, с удивлением отметил я. Уловив мой взгляд, брат Селон вздохнул и сказал:

— Жена-покойница навязала. Хорошая была женщина — добрая и работящая. Пусть душа ее гуляет по цветущим лугам милосердной Маас. Да вы присаживайтесь, баронет, присаживайтесь.

Табуретка тоже была покрыта небольшим половичком, уже изрядно затертым. Святой брат несколько растерянно топтался у печки, открывая какие-то котелки и бормоча:

— Ну, где же он… Просил ведь чайку заварить…

В это время в холодных сенях послышалась какая-то возня, и зашли две молоденьких девушки, с недоумением уставившись на меня.

— Пришли? Ну и славно. Баронет, позвольте вам представить — дочери это мои. Тилли и Вейта. Тилли вот значит, старшая, а Вейта — младшая.

Девушки были очень похожи между собой, отчетливо читались семейные черты. Но старшая Тилли была, как не слишком четко проявленный негатив — миловидная и никакая, а вот Вейта, которой природа отпустила чуть больше красок и бонусов, выглядела настоящей красавицей.