Залив белого призрака

Доктора сказали, что Евгения неизлечима — ускорился процесс старения мозга. Причина — возраст и переутомление. Все болезни от жизни. Зачем доктора? Шумит лек-торат! Очередь — даже на местном пляже. У неё тряслись руки, терялась память, она сорила деньгами, сама не понимая, тратит она их или теряет. Впрочем, такая мелочь. Врачи брали больше, лекарства — дороже, всем надо жить, кто жить ещё может. Болезни для сердца, для глаз и для мозга предлагались на вынос из каждой клиники, загоняя клиентов, как шар в лузу, на испуг и рекламу, голосом Робинзона Карузо: «Наша операция самая дешёвая! Будете кушать не пережевывая». Болеть — это модно, умирать — все равно одно, лечить — выгодно! Доктора хвалили, что Евгения сохраняла память к сложившимся за жизнь обязательствам: собирала пыль с мебели и поливала цветы, целовала портрет мужа и писала ему письма. Это тянулось сутками, путая ночь и день, как бывает у детей и больных психоусталостью. Мужа в лицо она не узнавала. Стул вытирала всегда один и тот же. Письма писала на одном и том же листе, переворачивая его и исчеркивая, буквы по буквам и строчка по строчке. В клинике сказали, что её верность обязательствам и обязанностям — это очень хороший признак. Ей обязательно надо лечь в клинику. Такой клиент, даже, если умрет, — бесценный материал для исследований, дар генетики, редкий случай… надо заменить костный мозг, стволовые клетки, пройти облучение… Что-то поможет. Год високосный, звёзды сошлись благосклонно, смерть будет лёгкой. Тело предлагали купить за хорошие деньги для хранения в Банке, как код ДНК. Другие советовали выставить органы на физио-лот, как материал для клонирования, третьи предлагали ждать, когда медицина освоит новые технологии и препараты. Иные шептали угрозы и кричали цены… Регистры, агенты страхового общества, менеджеры человеческой инженерии, гении-самоучки, владельцы частных лабораторий, какие-то люди — продавцы международных сертификатов, с печатями и деньгами. Страховщиков было больше, чем чудо-целителей. В конце концов, я выкупил ей право жить в хосписе, обеспечив комфорт и тепло, а в качестве оплаты подписал контракт с транс-космическим фондом, обменяв свой человеческий мозг на флэш-память межпланетного лоцмана, и улетел в звёздные дали на пожизненную службу и полную продажу моих натуральных органов. Взамен Центр медицинского страхования обязался поддерживать ей здоровье и силы, обещая душевное равновесие и стены-мониторы: солнце на небе, песок с морем, девушка с персиком на стене в рамочке и десять страниц договора микронным текстом, чтобы никто не читал, на стене, в аккуратной рамочке. Впрочем, потеряв мозг, я потерял память и сам потерялся меж звёзд и галактик на двадцать световых лет. Отдали мне дали небес как медали — меня, как балбеса, Вселенной продали, дешевле, чем круглый лес.

«Ты круглый дурак, парень! Лоханулся, как пень! — Откуда эти слова? Это обо мне? — Потеряешь любовь, а она — сохранит».

Цыганка, ты здесь? Ты о чём?

Что-то стало не так. Дело подняли из архива, соблюдая все предосторожности при работе с опасным вирусом. Болезнь обозначили кодом «вишня». Вирус отпугивал своей непредсказуемой неизвестностью.

Архив есть архив. Ничто не пропадает, надо знать только, где искать. В каждом предмете — глиняном, ржавом, дырявом таится душа. Её надо услышать, разглядеть, уговорить открыться. Тогда откроются слова. В словах скрыта тайна: вина, война, вино, венок… Какое слово выберешь, от того и заплачешь. Заплачешь, загладишь, забудешь… заплатишь.

Центр! 535-й ищет в словаре слово СОВЕСТЬ, такое слово у нас есть? Оно разрешено ему?..

«Совесть — тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждому поступку». Это из летописи какого-то Даля, давным-давно. «Совестливый — по суду собственной совести, а не по гражданскому закону». Что такое Закон гражданский? Божий? Коммерческий? Планетно-космический… По совести — самый важный?! Где такой, чтоб душе покой? Ау-у?

Центр! Он ищет слова из XX века — давать ему? Нет, это запрещено. Эксперимент с аборигенами Земли заканчивается. Их осталось лишь пятеро, да и те в замороженном виде, там, где яйца десятка лягушек и одного полумамонта. Клёво. Перебрать генный материал! Проверить сохранность и маркировку! Переместить на соответствующие планетные полки! Хранить до востребования! Что скажете, психи? У вас где-то спрятан на хранение один живой экземпляр особи. Подпитывает себя мотивацией «ждать возвращения». Где? Найдите! — Блок компьютерной психоаналитики урчал вентиляцией, щёлкал памятью, рисовал след развития мысли и думал.