Залив в Ницце

Валентина. У меня такое ощущение, будто я вас давно знаю. Вы женаты?

Софья. Не рассказывай ничего.

Петр. Я был женат.

Пауза. Потом Петр чувствует себя вынужденным чем-то ее заполнить

Она замечательная женщина.

Валентина. Нисколько не сомневаюсь. Особенно теперь, когда вы от нее избавились. Вообще в Ленинграде очень много пожилых мужчин, превозносящих своих жен. От которых они уже ушли. Когда в России мужчина хвалит свою жену, значит, она уже бывшая.

Софья. Петя ушел от нее шесть лет назад.

Валентина. Петя ушел?

Петр. Семь.

Валентина. Ну, раз семь, то это на целый год лучше. Каждый год на вес золота. Чем больше срок давности, тем солиднее, правда?

Петр. Мы официально разведены.

Валентина. Молодцы. Это ведь непросто.

Софья. Развод — вполне осуществимое дело.

Валентина. Да уж.

Пауза. Никто не двигается с места.

Софья. Мама, развод можно получить.

Валентина. Конечно.

Валентина смотрит на дочь спокойно, с видом человека, неожиданно получившего подтверждение своей правоте.

Петр Васильевич, я вас совсем не знаю. Единственное, что я вижу — это что вы добрый и порядочный человек. Не сомневаюсь, что вы действительно добились официального развода. И еще я совершенно уверена… готова поспорить на что угодно… вы ведь не член партии?

Пауза.

Петр. Нет.

Валентина слегка кивает головой, будто в подтверждение своей догадки. Софья переводит глаза с одного на другого, затем спокойно говорит:

Софья. Мама, я ведь тоже не в партии.

Валентина смотрит на дочь не двигаясь.

Я уже написала в газету. Чтобы они напечатали объявление о разводе.

Валентина. А Григорий знает?

Софья

. Нет.

Валентина. Тогда твое объявление ничего не стоит. Когда ты его отправила?

Софья не отвечает.

Петр. Неделю назад.

Валентина. И сколько времени на это потребуется?

Петр. Чтобы объявлению дали ход, придется ждать месяцев девять. В Ленинграде сейчас так, по крайней мере. А некоторые ждали и год.

Валентина. Девять месяцев, чтобы приняли объявление?

Петр. Именно. Если только…

Валентина. Если что?

Софья(заканчивает за Петра)… если дело не ускорить. Есть способы.

Валентина. Что? Уж не задумали ли вы уехать из Ленинграда?

Петр и Софья переглядываются.

Софья. Нет…

Петр. Мы…

Софья

. Ну, есть города… Мы узнавали, есть места… недалеко, под Ленинградом… Там очередь на публикацию в местной газете поменьше. И к тому же места под объявления отводится больше. Может, месяц придется ждать или два. Но для этого нужна прописка. Нужно там жить. Но… об этом и речи быть не может, Петя не может уйти с работы.

Петр(улыбается). Куда же без денег!

Софья. И я тоже не могу бросить работу. И детей забрать.

Валентина. Ну, здесь-то твое объявление точно никто не напечатает. Сначала у Гриши спросят.

Софья. По закону этого не требуется.

Валентина. Его мнение обязательно спросят. А он не согласится на публикацию. Не говоря уже о передаче дела в суд, ведь без этого не обойтись.

Софья. Неважно. Все равно у меня есть право.

Валентина неожиданно сердится.

Валентина. Может, хватит о правах рассуждать? Право у нее есть! О чем ты? Это пустой звук. Стань уже взрослым человеком и просто делай то, что должна. Без этого детского лепета о правах.

Софья смотрит на Петра в поисках поддержки.

Софья. Мама, есть разные способы. Можно как-то ускорить.

Валентина. Не знаю, я ни о чем подобном не слышала.

Софья. Ты могла бы поговорить с Григорием.

Валентина

. Ты хочешь, чтобы я поговорила с Григорием?

Софья. Да.

Валентина. Так ты сюда пришла меня об этом просить?

Софья. Если бы ты ему сказала, что видела меня… и что ты поняла, как сильно я переживаю. А знаешь, какой главный критерий при разводе? Очень простой: необходимость.

Пауза.

Мама, мне необходимо быть свободной!

Валентина слегка улыбается.

Валентина. Гриша не свободен. Ты не свободна. Девочка моя, ты прожила на свете тридцать шесть лет! Ну как можно быть такой наивной?

Софья. Разве это наивность?

Валентина. Конечно. Свободы не существует.

Софья. Неужели? А я слышала другое.

Валентина. Где? Где ты эту свободу видела?

Софья. Я всегда слышала… и от тебя тоже… как в Париже…

Валентина. Не смеши меня!

Софья. Как ты жила там…

Валентина. Соня, мне было семнадцать лет!