Заложник любви

– Вот видишь! А то и душу отвести не с кем, – она заговорщицки подмигнула ему, намекая, вероятно, на его предполагаемые откровения с его другом Сашей. Но Морис предпочел не реагировать на ее намеки. Вместо этого он спросил:

– Хотите посмотреть на Василия и его семью в интернете?

– Конечно, хочу, – отозвалась она. – Но позднее.

Он не стал спрашивать, чем она собирается заниматься до вечера. Лично он планировал расчистить снова заваленные снегом дорожки, съездить в магазин и приготовить на ужин ватрушку с творогом. Если она, конечно, не даст ему каких-нибудь срочных заданий.

Но Мирослава после того, как помогла ему убрать со стола, удалилась в свой кабинет.

– Меня некоторое время не будет дома! – успел крикнуть он ей вслед.

– Ладно, – ответила она, даже не поинтересовавшись, куда он собрался уехать и насколько.

«И в этом вся Мирослава», – вздохнул Морис про себя. Подумав, он решил, что сначала, пожалуй, съездит в магазин и испечет ватрушку. А снег от него никуда не денется. В своей поездке он не торопился, в магазине внимательно читал состав продуктов, если раньше такие покупать не доводилось, по составу знакомых продуктов тоже на всякий случай пробегал глазами. Загрузив купленное в багажник, заехал на рынок за мясом, овощами и фруктами.

Вернувшись домой через два часа, он не заметил никаких признаков, которые говорили бы о том, что Мирослава выходила из своего кабинета.

На кухню ее много позднее выманил только аромат ванилина, исходивший от готовящейся в духовке ватрушки с творогом и изюмом.

Она налила себе чаю и села за стол.

– Если вы ждете ватрушку, – сказал он, – то ее мы будем есть только часа через два с половиной.

– Вообще-то, я ничего не жду, – ответила она, – просто пью чай. Но разреши тебя спросить, разве ватрушки пекутся так долго? Не останутся ли от нее после столь долгого пребывания в духовке одни угольки?

Он рассмеялся и сказал:

– Ватрушку я выну через десять минут и оставлю под салфеткой отстаиваться на столе. После чего сам отправлюсь чистить снег.

– Понятно, – протянула она и одарила его долгим задумчивым взглядом. Однако не сказала больше ни слова.

Морис сделал именно так, как и собирался. Но когда он уже приступил к расчистке дорожек, дверь распахнулась и вскоре с крыльца сначала спустилась Мирослава, потом кот Дон.

– Вы чего? – спросил Морис.

– Я собираюсь чистить снег, а Дон будет наблюдать за правильностью проводимых нами работ.

– А, – ответил Морис и не стал возражать.

Вдвоем они избавились от снега на дорожках значительно быстрее и сразу же отправились в дом пить чай с ватрушкой.

Дон, хотя и не чистил снег, а только наблюдал, тоже получил маленький кусочек лакомства и с удовольствием уплетал его. Только изюм выплевывал на подоконник.

– Поросенок, – ласково проговорила убравшая за ним Мирослава.

После чая детективы уединились в кабинете Мирославы, прихватив с собой ноутбук.

– Давай сегодня посмотрим только на Светлану Емельяновну, а Василия оставим на потом.

– Как хотите, – ответил Морис и включил ноутбук.

– У Светланы ведь двое детей? – спросила Мирослава.

– Да, Раиса и Анатолий. С пятой женой Свиридов прожил совсем недолго. Дети – погодки. Сыну исполнился всего год, когда его отец сбежал от Светланы к Лие.

– Светлану я еще не видела, – ответила Мирослава. – Однако я не могу взять в толк, чего ему не хватало с Зинаидой. Красивая, умная, любящая.

– Мне этого тоже не понять, – согласился Миндаугас. – Но особенно Леонтий неприятен мне тем, что он плодил детей и оставлял их своим женам! – сердито проговорил он.

– Леонтий обеспечивал детей материально сверх меры, – заметила Мирослава.

– Но материальные блага не могут заменить отца! – упрямо парировал Морис.

– Все его жены говорили, что Свиридов не обделял детей и отцовским вниманием.

– Все это ерунда! – отмел ее доводы Морис. – Семья – это мама, папа и дети. Мама в единственном числе! – подчеркнул он.

– Я склонна согласиться с тобой, – сказала Мирослава, – но в жизни не всегда бывает так.

– Сам знаю!

– Тогда не злись.

– Я и не злюсь, – возразил он, – просто не соглашаюсь.

– Лично меня занимает другой вопрос, – проговорила Мирослава задумчиво.

– Какой именно?

– Собирался ли Леонтий останавливаться.

– В смысле?

– В смысле переставать жениться.

– Так он вроде бы с Лией разводиться не собирался.

– А вот этого мы как раз и не знаем!

– То есть? Ведь ни одна из его жен, да и Аграфена Тихоновна, не говорили, что у Леонтия появилась новое увлечение.

– Может быть, они сами не знали об этом, – предположила Мирослава, – или же, наоборот, знали, не считая Лутковскую, и хотели скрыть это от нас.

– Ну, не знаю… Вы что же, намекаете, что Лия или другие жены догадываются, кто утопил Леонтия? Хотя, если он решил отбить девушку у какого-нибудь ревнивца, тот вполне мог расправиться с ним.

– Наверное, мог, – согласилась Мирослава и спросила: – Как ты думаешь, если бы Леонтий продолжил череду женитьб и рождений новых детей, то на сколько семей именно хватило бы отцовских денег?

– Откуда же мне знать, – пожал плечами Морис.