Заложник любви

– Однако никому в голову не пришло, что Леонтий взволнован вовсе не из-за ссоры с сыном?

– Нет, никто не думал ни о чем ином.

– Ваши дети сейчас с няней? – неожиданно для хозяйки дома спросила детектив.

– Нет, – не сразу ответила Светлана Емельяновна. – Рая ходит в школу, и у нее есть воспитательница типа гувернантки, Алла Иннокентьевна. Она и занимается с дочкой, и сопровождает ее повсюду. Даже когда мы с Раечкой куда идем, как правило, и Аллу с собой берем. А у Толика пока, да, няня. Но и то не совсем няня, а скорее тоже воспитатель, Владимир Васильевич. У него педагогическое образование, вернее, он окончил педагогическое училище, и теперь заочно учится в вузе.

Мирослава подумала о том, что воспитатель сына – неплохое прикрытие для романтических отношений.

Но хозяйка дома, точно догадавшись о ее подозрениях, проговорила:

– Никаких шашней у меня с Володей нет. Мне довольно и того цирка, который мне устроил Леонтий перед разводом! – сердито проговорила женщина.

Слух Мирославы уловил слово «цирк», и разум сразу за него уцепился: не связано ли это с увлечением Светланы Емельяновны клоунами…

– Вы перед разводом из-за чего-то поссорились с мужем? – осторожно спросила Мирослава.

– Не то что поссорились, – сардонически усмехнулась пятая жена Свиридова, – мы с ним разругались вдрызг!

– Из-за чего же, если не секрет?

– Какой уж тут может быть секрет, – сказала Светлана Емельяновна, – удивляюсь тому, что вам еще никто об этом не насплетничал.

– Так что же все-таки послужило причиной вашей ссоры?

– Леонтий обвинил меня в том, что Толя не его сын.

– А вы что же?

– Я тогда как раз мыла пол в детской ну и вылила на него ведро с грязной водой! Хотела, чтобы он захлебнулся!

На этот раз ухо Мирославы уловило и отметило слово «захлебнулся». Можно было не сомневаться в том, что пожелание пятой жены Свиридова исполнилось, и Леонтий на самом деле захлебнулся, хоть и не от ведра воды, вылитой на него оскорбленной в лучших чувствах Светланой Емельяновной. Но факт остается фактом.

– Отчего же в голове вашего мужа зародилось такое подозрение?

– У Толи темные волосы. Не совсем черные, но темные. А мы с Леонтием оба светлые. Вот ему и втемяшилось в голову.

– Можно произвести экспертизу ДНК.

– Конечно! Я не какая-нибудь темная бабища из тмутаракани! Сразу настояла на экспертизе!

– Надеюсь, она показала, что Леонтий отец вашего сына.

– Она ничего другого и не могла показать! – отрезала женщина.

– Светлана Емельяновна, вы сами как думаете, ваш муж оказался у проруби случайно?

– Этого я не знаю, – ответила женщина, – но в том, что он нырнул в прорубь по доброй воле, я не сомневаюсь.

– Но ведь у вашего мужа не было причин для самоубийства!

– Зато дури в его голове было много! Вот и сыграл с судьбой в русскую рулетку.

– Что значит «сыграл в русскую рулетку»? – удивленно переспросила Мирослава. – Он что же, надеялся вынырнуть обратно?

– А почему нет? – с вызовом ответила пятая жена Свиридова. – Леонтий любил пощекотать себе нервы.

– И чем же он их щекотал?

– Прыгал с тарзанкой, гонял на машине по проселочным дорогам как сумасшедший! Один раз в зоопарке перелез через барьер и сунул под нос медведице яблоко!

– А что же медведица?

– Ничего! Взяла яблоко, а Леонтия есть не стала.

– Должно быть, она была польщена его вниманием, – пошутила Мирослава.

Светлана Емельяновна хмыкнула:

– Велико внимание.

«Ну что ж, – подумала Мирослава, – вот и еще одна версия гибели Леонтия нарисовалась: оказывается, он был любитель-экстремал.

– Кстати, – донесся до нее голос хозяйки квартиры, – вы знаете, как Леонтий сделал предложение Лие?

– Нет, откуда же?

– Я думала, что она вам похвасталась, – в голосе Свиридовой Мирослава расслышала нотки легкой зависти, перемешанные с обидой.

– Нет, Лия Артемьевна ничего мне не рассказывала, – заверила хозяйку квартиры Мирослава.

– Он нанял машину и поднялся к балкону Лии в люльке с огромной охапкой красных роз!

– И она не устояла?

Светлана Емельяновна многозначительно пожала плечами.

У Мирославы же созрело убеждение, что Лия Артемьевна не устояла не перед эффектно сделанным предложением Леонтия, а перед возможностью пользоваться его кошельком и прочими имеющимися в его распоряжении благами.

– Светлана Емельяновна, у меня к вам еще одна небольшая просьба, – проговорила Мирослава и сделала вид, что смутилась.

– И какая же? – с любопытством и долей опасения спросила Свиридова.

– Не могли бы вы показать мне свою коллекцию?

– Ах, это! – Теперь в голосе Свиридовой прозвучала ничем не скрываемая радость. – С удовольствием! – проговорила она. – Коллекция моя размещена в отдельной, только для нее предназначенной комнате. Пройдемте! – Хозяйка поднялась и направилась к выходу.

Мирослава последовала за ней. Пройдя длинный коридор, они оказались возле двери, обитой деревом.

– Это здесь! – сказала Светлана Емельяновна с неосознанной торжественностью в голосе и распахнула дверь.

Едва переступив порог, Мирослава была буквально ослеплена яркостью красок, хлынувших на нее со стен, полок, дивана, кресел, стульев и столов. Клоуны во всем своем многообразии теснились буквально повсюду.