Читаем Заметки мирянина. Воздух Церкви полностью

С подачи людей, далеких от Церкви, у нас распространилось, в том числе и в Церкви, представление о религии, как о школе нравственности. Дескать, вера в Бога для того только и нужна, чтобы научить людей хорошему поведению. А это совершенно не так. Религия нужна для того, чтобы приблизиться к Богу и в вечности оказаться вместе с Богом, для того, чтобы стать вечно счастливым. Конечно, человек, ради приближения к Богу очищающий свою душу от греховных страстей, будет человеком более нравственным, но это лишь побочный эффект, а цель не в этом. Сводить христианство к этике, значит не иметь о христианстве ни малейшего представления.

Следовать Божьим заповедям лишь из страха посмертного наказания могут только люди с рабской психологией, только такие люди и могут считать, что им всё позволено, если Бога нет. Что мы скажем о человеке, который «ничего, кроме палки, не понимает»? А кто-то думает, что все христиане такие? Даже в исламе, который по большому счёту не предъявляет ни каких требований к душе человека, всё же проблескивает понимание того, что верность Богу не может строиться на одной только мысли о посмертном воздаянии. Жила-была одна женщина-суфий, по нашим меркам — юродивая. Однажды она шла по улице с горящим факелом в одной руке и ведром воды в другой. У неё спросили: «Зачем тебе факел? Она ответила: «Хочу сжечь рай, чтобы люди служили Богу не потому что хотят попасть в рай». «А зачем тебе вода?» «Хочу потушить ад, чтобы люди служили Богу не потому, что боятся попасть в ад».

Человек должен служить Богу из любви к Нему, а не потому что ему постоянно тычут в нос кнутом и пряником.

Вовсе не имею ввиду спорить с Достоевским, лишь предлагаю помнить, что Федор Михайлович был не только мыслителем, но и художником. Он мог иногда раздаривать собственные мысли персонажам своих романов, но порою его персонажи говорят совсем не то, что думает автор. Художнику интересно показать, как преломляется религиозная истина в сознании человека того или иного психологического склада. Знаменитый афоризм — преломление религиозной истины в сознании Смердякова, а к этому персонажу автор выразил вполне однозначное отношение при помощи «говорящей» фамилии.

«… То я — бог»

«Если Бога нет, то я бог», — сказал в романе «Бесы» инженер Кириллов. Из этих слов не сделали афоризма, их не часто цитируют. Очевидно, потому что они не очень понятны. И фактами, казалось бы, не подтверждаются.

Миллионы людей не верят в Бога, и ни кто из них на этом основании богом себя не считает. Люди просто живут: едят, пьют, размножаются, отнюдь не претендуя на роль Творца. Но ведь это, строго говоря, и не атеисты, а просто люди безразличные к религиозным вопросам. Для них не имеет ни какого значения есть Бог или нет Его, они за всю жизнь пяти минут об этом не думали, их единственная реальность это то, что можно потрогать руками, только поэтому они и считают, что Бога нет. Атеизм — это уже мировоззрение, а мировоззрение есть далеко не у всех.

Но ведь и настоящие атеисты вроде бы не страдают склонностью считать себя богами? А часто вы встречали людей, способных додумывать мысль до конца, до её логического завершения? Много вы видели людей, способных осознать все логические последствия собственных суждений? Головы большинства даже мыслящих людей чаще всего забиты обрывками мыслей, не додуманных до конца. Иногда их бывает страшно додумывать, но чаще всего просто неинтересно. Мышление — очень специфическая деятельность, ей надо жизнь отдать, да не всегда и жизни хватает на то, чтобы всё в своей голове увязать и согласовать. Если же просто о чем-то пофилософствовать за чашечкой кофе, а потом бежать по своим делам, ни как не увязывая эти дела с результатами философствований, то мы получим очередной пример непоследовательного мышления. У человека вроде бы и есть какие-то взгляды на жизнь, но ему недосуг их развивать, устраняя из них логические противоречия, из каждого нового вывода делая следующий вывод, каждую мысль доводя до логического завершения. Того, кто этим озабочен, люди считают чудаком. Вот таким чудаком и был инженер Кириллов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное