Замкнутый круг (СИ)

- Ты, вообще, понимаешь, что несешь? - уходит на кухню, треплет волосы на затылке, глаза трет, щелкает чайником, и, прикурив у окна, распахивает его настежь.

- Сейчас не важно, что происходит со мной. Что с Августом? - молчит, коротко затягиваясь и выпуская дым в окно. Ночной ветер продирает насквозь, посылая по всему телу холод, передергиваю плечами, не понимая, как он еще не оледенел там у окна. Подхожу ближе, сжимаю его плечо, а он горит! Как изнутри горит, и трясет его так, что сердце не выдержит, откажет к ебеням от давления и перегруза.

Отбираю у него сигарету, выкидывая на улицу, закрываю створку, усаживая почти с боем Вадима на стул. Достав из холодильника початую бутылку водки, наливаю почти полный стакан, протягивая ему.

- Пей.

Скользит взглядом со стакана на меня, потом на него, и, забрав его из моих рук, выпивает почти до конца. Забираю посуду, когда он, уткнувшись в рукав и сморщившись, кашляет от обжигающих паров спирта. Но сейчас станет легче - по крайней мере, нервную систему немного отпустит.

Прикуриваю сам, затягиваюсь, Вадим также тянется за сигаретой, не позволяю ему дотянуться до пачки, протягиваю свою, давая из моих рук сделать короткую затяжку, чтобы перебить горечь водки во рту.

- Я слушаю, - напоминаю ему, глядя в его уставшие и уже пьяные глаза.

- Алену поймали, отправили на освидетельствование, но почти уверен, что ее признают невменяемой. Она молчит, слова не сказала. Меня к ней не пустили - отстранили же! - хлопает ладонью по столу, опрокидывая вазочку с печеньем.

- А Август? - тоска начинает рвать душу, почти чувствую, как кровь теплыми струями окропляет сердце. Это не описать словами, может, оно и к лучшему.

- Я настоял на его обследовании на психическое расстройство, - как же тяжело даются ему эти слова. Смотрю непонимающе широко распахнутыми глазами: почему его-то тогда так гнет от этих слов? - Лесь, ты не понимаешь ничего, да? - отрицательно качаю головой, сажусь рядом с ним на стуле, а он, поднявшись на ноги, неуверенной походкой отходит мне за спину, опираясь ладонями о край раковины, сжимает его так, что пальцы белеют. Он не хочет, чтобы сейчас я был рядом, чтобы видел его боль и… слабость. Август - его слабость. Он же как брат ему. Как младший брат. Они же неразлучны были. А теперь он, мент, ни черта сделать не может для того, кто безмерно дорог. А Август знал, что Вадим стараться будет его вытащить и, скорее всего, свою карьеру перечеркнет, себе навредит, поэтому и попросил отстранить его от дела, как близкого родственника. Да что ж это, блядь, за хуйня такая? Кому все это было надо? Чтобы вот так нас всех… по живому?!

- Его не посадят, Леська, - выдыхает обреченно и сдается. В тишине пустой квартиры отчетливо слышу, как капля, сорвавшись, со стуком врезается в хромированное дно раковины. Ошалело перевожу взгляд на напряженную сгорбленную спину Вадима, не сразу понимая, что это не просто капли из прохудившегося крана - это слезы. Слезы отчаяния. Настоящие. А он говорит без запинки, даже голос не дрожит. - Его не могут посадить. Он же дурной. Или сам не дастся…. да и не дойдет до этого. Он не пройдет освидетельствование.

- Что? Ты че несешь? Август не псих! - из груди рвется протест, да так, что пальцы в кулаки сжимаются.

- Не псих, - соглашается, и несколько тяжелых капель вновь падают вниз. - Он особенный. Странный немного, чудной, искренний, но не такой как мы. Он мир по-своему видит… - улыбается, и эту улыбку его хочется стереть точным ударом в челюсть.

- Он врач. Он освидетельствование раз в полгода проходит. С его специализацией у него с этим строго. Его бы к работе не…

- Да не проходит он его! - рявкает в ответ, стирает рукавом слезы, но так и не оборачивается. - Денис ему справки делал. Не понимали мы, что за банальной боязнью врачей он скрывает… - подлетает ко мне, хватает меня за плечи и, вздернув вверх, хорошенько встряхивает. - Он нормальный, Леся, он НОРМАЛЬ-НЫЙ. Я его как себя знаю. Просто болит у него душа сильно за то, что делает.

- У Августа? - Он поет возле трупа и жрет же рядом с ним, уж за них у него точно нигде не болит.

- Ты его не знаешь. Так, как я - не знаешь.

- Конечно, я же с ним не встречался, - вырываюсь из его рук, отлетая к окну.

- Дело не в наших отношениях. Он передо мной открылся. И я уверен, я ручаться за него могу, что он не опасен.

- Просто он псих, - мне больно это говорить и не до конца понимаю, что несу, но по тому, как закаменело лицо Вадима, меня сейчас будут убивать.

- Просто он слабее сознанием, но духом куда сильнее тебя. Он из-за тебя, сученыш, подставился!

- Я не убивал никого!