Замкнутый круг (СИ)

- Мне, - говорю не задумываясь, Вадим также кивает, Денис вообще в шоке, кажется, мы его теряем. Он смотрит на Августа с подозрением и необъяснимой тревогой.

- Малой, ты в порядке? - своим вопросом ставит нас всех в тупик. Узнаю этот взгляд - взгляд специалиста.

- В полном, только жрать хочу.

- Я про здоровье, - не отстает и тянется скованными руками к нему, то ли пульс прощупать, то ли температуру изменить, но Малой, скривившись, откидывает его руки в сторону.

- Сказал же, здоров, - отмахивается и возвращается строить глазки мне. Док неспокоен, по-профессиональному неспокоен, и его переживания дрожью в коленях отдаются и мне.

- А вот в документах написано, что ты не в себе, - тихо, на грани слышимости сообщает нам Вадим, и теперь все взгляды устремлены на него.

- На заборе тоже много написано, - щетинится Август, откидываясь на спинку стула и сползая по нему вниз, если бы мог, он бы и руки на груди сложил. - Это первая экспертиза, основную в дурке делать будут.

- И какие прогнозы? - Вадим не смотрит ему в глаза - на ключицы, на худые плечи под черной большой ему на два размера футболкой, плоскую грудь, но только не в глаза.

- Сдам. Я всю ночь учил.

- Не паясничай. Сейчас не тот случай, - все-таки вскидывает взгляд полный боли и обиды, будто Август предал все его ожидания, и теперь уже я не понимаю ни черта. Меня пугает бледность Августа, его пересохшие потрескавшиеся губы, от чего всегда озорная улыбка выглядит пугающей, даже волосы потускнели на общем фоне. Пугает, как Док занервничал, как его руки трясутся и он не может удержать карандаш, но все это растворяется в их взглядах. Они говорят без слов, ругаются, а может, просят прощения, и в этот момент чувствую себя здесь лишним.

Малой сдается первый, когда у меня начинают отказывать нервы. Склонив голову вбок и смочив пересохшие губы слюной, улыбается пугающе-мистической улыбкой.

- Как давно раскусил меня, мент, м? - спрашивает легко-легко, с иронией, все также глядя на Вадима, а тот, сжав кулаки, лишь силой воли остается сидеть на месте. - Да вижу, что понял давно все. Ты же у нас гений, - говорит без издевки, скорее хваля врожденные способности Вадима. - И где я просчитался? Нет, скажи, мне интересно.

Воздух тяжелеет, дышать трудно, в голове поднимается гул, а я слежу за этими двумя, боясь пропустить что-то важное, ощущая себя пылинкой в просторах вселенной.

- Тебе все перечислять? - уточняет Вадим голосом из преисподней, и раскрывает перед собой папку с документами.

- Давай все, гулять так гулять.

Вадим, дернув головой вбок и скривившись в улыбке, переждав вспышку агрессии, монотонно зачитывает данные, от которых у меня волосы дыбом встают, а на висках выступает испарина, и это ненормально, потому что руки ледяные.

- На записи видеонаблюдения в холле офиса Яценко ты засветился сразу после Алены. Вышли вы через черный ход. Ты помог ей дотащить бессознательного Олеся до машины, потому что сама она бы не смогла. Отпечатки на руле в машине Яценко совпали с твоими. Правда, вот незадача: прав-то у тебя и нет, - Вадим звереет, я вжимаю голову в плечи, напрягаясь всем телом, еще немного - и его разорвет. - Отпечатки на банках из-под пива в квартире все того же, мать его, Яценко есть не только мои, но и твои. Забирая их у меня из дома, ты не потрудился одеть перчатки, оставляя следы…

- Я их специально не надевал, - пожимает плечами, а у меня мир рушится перед глазами. Он, блядь, рушится, осыпается прахом к моим ногам и тает в понимающей улыбке Августа.

- Анонимный звонок в отделение был совершен после того, как я вышвырнул тебя из машины. Звонил ты с чужого телефона, но голос твой распознать удалось почти сразу. Ты нахуя ЭТО СДЕЛАЛ?! - заорал Вадим, подскакивая на ноги, и мне с Денисом пришлось кинуться к нему, чтобы удержать на месте, а Август все также улыбался своей загадочной улыбкой, с легкой грустью глядя на всех нас.

- Так было нужно.

- Кому нужно? МНЕ НУЖНО? ИМ? ТЫ ЕБНУЛСЯ?!!

- Да. У меня даже справка есть… - отскакивает с визгом в сторону. Вадим, выбрыкнувшись, оказывается в опасной от него близости, но в последний момент успеваем его удержать. - Не сметь меня бить! - верещит Малой, проходясь тупым лезвием по нервам. Он же смеется, ему весело. - Ты потом себе этого не простишь! - улыбается. Почему, он, блядь, улыбается? Это же ненормально. Противоестественно. Так не должно быть. - Вадька, сядь, я все расскажу, - прячется за моей спиной, сжимая мои плечи, а я смотрю в глаза Вадима и читаю в них то же самое: “Полный пиздец”.

Усаживаю Августа обратно на стул, то же делаю с Вадимом, правда для этого приходится на него наорать, Ден садится сам, и я в душе не ебу, почему на наши крики еще не сбежались мента.

- Ты понимаешь, что учудил? - спрашиваю осторожно, решая прощупать почву и понять: может, он и не понимал, что творил. Я не могу на него злиться, не могу осуждать, мне просто до ужаса страшно за него.