Замок скрестившихся судеб

Отмщение земных сил завершается трубными раскатами громов небесных, ураганами и смерчами. Потом уже, казалось, сгинувшие птицы, расплодившись, стаями спускаются со всех стран света с оглушительными продолжительными криками. Когда скрывающиеся в подземных норах люди пробуют вновь выйти на поверхность, они видят небо, затемненное густою пеленой из крыльев. Узнают день Страшного Суда, каким изображен он на таро. И понимают, что свершилось предсказание еще одной из карт: настанет день, когда птичье перо разрушит башню Нимврода.

Повесть об уцелевшем воине

Хотя рассказчица и знает свое дело, не сказать, что за ее историей следят внимательнее, чем за первой. Не только потому, что скрывают карты больше, чем рассказывают, но и потому еще, что стоит карте сообщить поболее, как сразу же другие руки порываются забрать ее себе, чтобы приметать к другой истории. Начнет кто-нибудь рассказывать свою при помощи таро, принадлежащих, кажется, только ему, и вдруг оказывается: стремительно приспевшая развязка совпадает с концовками других историй, оспаривающих у рассказчика картинки катастроф.

К примеру, человек, во всем похожий на офицера, начал с узнавания себя в Рыцаре Посохов и даже передал ему таро по кругу, чтобы все увидели, какого чудного и сколь богато убранного скакуна он оседлал в то утро, отправляясь из казармы, в какую был одет он щегольскую форму с блестящими пластинами брони, с цветком гардении на пряжке ножных лат. Настоящий облик, словно говорил он, именно таков, и ежели сейчас он выглядит столь неприглядно и чувствует себя так неуверенно, тому причиной то ужасающее происшествие, о коем и намеревался он поведать.

Но, если присмотреться, некоторые элементы этого портрета соответствуют его теперешнему виду: седые волосы, отсутствующий взгляд, обломленная пика. Правда, это может быть и не обломок пики (тем более что он зажат в левой руке), а свиток — донесение, которое ему в соответствии с приказом требовалось переправить, вероятно, через вражеские линии. Допустим, это порученец, с приказом прибыть в ставку монарха или полководца и лично передать ему депешу, от которой зависит исход битвы.

Сражение в разгаре; рыцарь оказался в его гуще; воинства противников мечами прокладывают одно в другом дорогу, как в Десяти Мечах. Рекомендуются два способа сражения: либо разить кого придется, либо наметить себе достойного врага и заниматься им одним. Вот видит порученец, что навстречу ему движется Рыцарь Мечей, выделявшийся изысканностью и своей экипировки, и снаряжения коня: доспехи рыцаря, в отличие от тех, разрозненных, что были на его соратниках, имели массу всевозможных причиндалов и были все, от шлема до набедренников, одного — барвинкового — цвета, являя собой прекрасный фон для золотистых нагрудника и поножей. На ногах у рыцаря были чулки из той же красной камчатной ткани, что и чепрак коня. Несмотря на пот и пыль, было заметно, что у рыцаря тонкие черты. Огромный меч держал он в левой руке, каковой подробностью пренебрегать не следует: левши — опасные противники. Но и у нашего рассказчика дубина тоже в левой, так что как противники они друг друга стоят.

Два Меча, скрещенных среди вихря веточек, листочков, желудей, бутонов, говорят о том, что эти двое вступили в поединок с глазу на глаз и косыми ударами мечей кромсают окружающую зелень. Нашему герою показалось, что рука у неприятеля скорее быстрая, чем сильная, и довольно броситься очертя голову, чтоб одолеть его, но барвинковый, держа свой меч плашмя, обрушивает на него град ударов, так что вбивает его в землю, словно гвоздь. Уже взбрыкивают в воздухе ногами кони, опрокинутые, словно черепахи, на землю, что усыпана мечами, изогнутыми, точно змеи, а барвинковый все не сдается — сильный, как конь, неуловимый, как змея, и защищенный панцирем не хуже черепахи. Чем ожесточенней поединок, тем больше дуэлянты щеголяют своей доблестью и наслаждаются открытием в себе или в противнике все новых неожиданных ресурсов — так топтание понемногу оборачивается грациозным танцем.

Поглощенный поединком, наш герой уже забыл о своей миссии, когда вдруг высоко над лесом раздается трубный глас, похожий на звук архангельской трубы, изображенной на Аркане Страшный Суд (иначе — на Аркане Ангела): то рыцарский рог олифант, и он трубит сбор паладинов Императора. Конечно, императорскому войску угрожает серьезная опасность, и офицер без промедления должен спешить на помощь своему владыке. Но может ли быть прерван поединок, когда речь идет о чести и о наслаждении? Наш рыцарь должен поскорее завершить его и хочет сократить дистанцию, образовавшуюся меж противниками, когда грянула труба. Но где ж барвинковый? Мгновение замешательства — и неприятель испарился. Рыцарь устремляется в лес, одновременно откликаясь на сигнал тревоги и гонясь за беглецом.