Занимательные истории

Спустя довольно много времени к Ибн аль-Фурату пришел человек приятного вида, хорошо одетый и ухоженный. Он стал его благословлять, проливая слезы и целуя перед ним землю. Ибн аль-Фурат не знал его и сказал: “Да благословит тебя Аллах, что с тобой?” Тот ответил: “Я тот, кто подделал письмо Абу Зунбуру, которое вазир в своем великодушии — да вознаградит его Аллах! — признал подлинным”. Ибн аль-Фурат рассмеялся и спросил человека, сколько Абу Зунбур ему дал. Тот ответил: “Все вместе — его личные пожертвования, государственное содержание, которое он мне назначил, и плата за исполнение должности, которую он мне предоставил, — составляет двадцать тысяч динаров”. Ибн аль-Фурат сказал: “Хвала Аллаху! Оставайся у меня, и я позабочусь о том, чтобы ты получил во много раз больше”. Человек согласился. Ибн аль-Фурат испробовал его и, обнаружив, что он владеет профессией катиба, взял его на службу и дал ему возможность разбогатеть, и тем обеспечил его преданность.

(1, 31, 75) Вот что сообщил мне Абу-ль-Хусайн ибн Аййаш со слов Абу Исхака Ибрахима ибн ас-Сари аз-Заджжаджа:

— Когда я был учителем аль-Касима ибн Убайдаллаха, я всегда спрашивал его: “Что ты сделаешь для меня, если Аллах пожелает возвысить тебя до положения твоего отца и ты станешь вазиром?” А он в ответ спрашивал: “А чего бы ты хотел?” Я отвечал: “Я бы хотел, чтобы ты дал мне двадцать тысяч динаров”, Это был предел моих желаний. Он соглашался.

Прошло несколько лет, и аль-Касим получил должность вазира. Я все еще был при нем и стал его сотрапезником. Мне хотелось напомнить ему о его обещании, но я боялся сделать это. Однако уже на третий день после того, как он занял должность вазира, аль-Касим сказал мне: “Абу Исхак, что же ты не напоминаешь мне о моем обещании?” Я ответил, что полагаюсь на покровительство вазира, да поможет ему Аллах, и убежден, что он не нуждается в напоминании об обещании, которое дал своему преданному слуге. Он ответил: “Если бы не аль-Мутадид, я бы без колебаний выдал тебе все сполна. Но я боюсь, что мне придется объясняться с ним из-за этого, поэтому, будь добр, прими эту сумму по частям”. Я согласился.

Он сказал: “Садись в таком месте, где ты сможешь принимать у людей прошения о важных делах, и взимай с них за это плату. Берись без оглядки похлопотать у меня о любом деле, не задумываясь, возможно это или невозможно, пока на накопишь ту сумму, которую я тебе обещал”.

Я так и поступил, принося ему каждый день множество прошений, на которых он ставил печать, иногда спрашивая меня, сколько мне за это обещали. А когда я называл ему сумму, он говорил, что меня обманули, потому что такое дело стоит дороже, и советовал мне вернуться и запросить больше. В таких случаях я возвращался к просителям и торговался с ними, и они повышали плату до тех пор, пока не предлагали мне столько, сколько он сказал. Так я принес ему множество прошений и вскоре собрал двадцать тысяч динаров.

Спустя несколько месяцев он спросил меня, собрал ли я уже обещанную сумму. Я ответил, что еще не собрал. Он промолчал, и я продолжал приносить ему прошения, а он примерно раз в месяц спрашивал, собрал ли я обещанную сумму, но я всегда отвечал, что еще не собрал, боясь, что мой промысел прекратится. Наконец, когда я накопил дважды по двадцать тысяч динаров, он задал мне тот же вопрос, и я, устыдившись своего вранья, ответил, что с благословения вазира эта сумма собрана. “Ты снял с меня тяжкое бремя, — сказал он, — ибо я не переставал думать об этом”.

Потом он взял чернильницу и выписал мне три тысячи динаров из своей казны в подарок. Получив это, я перестал приносить ему прошения, ибо не знал, как он к этому отнесется. На следующий день я пришел к нему и занял свое место как обычно. Он сделал мне знак, чтобы я показал ему бумаги, как всегда. Я ответил, что не брал ни у кого прошений, поскольку я уже получил обещанную мне сумму сполна и не знал, согласится ли вазир и впредь принимать от меня прошения.

“Велик Аллах! — вскричал он. — Неужели ты думал, что я лишу тебя твоего промысла, к которому ты привык, о котором люди уже знают и который придает тебе в их сознании значение и заставляет их толпиться у твоих дверей с утра до вечера? Если ты перестанешь принимать прошения, они подумают, что ты утратил мое расположение и пал в моих глазах. Приноси мне и впредь эти бумаги и бери свою мзду, не давая мне никогда никакого отчета”.

Я поцеловал ему руку и со следующего дня снова принялся передавать ему прошения и занимался этим ежедневно вплоть до его смерти.

(1, 32, 78) Вот что рассказал мне Абу-ль-Хусайн ибн Аййаш со слов одного шейха, имя которого я запамятовал:

— Мне сообщил Абу Абдаллах ибн Аби Ауф, что Убайдаллах ибн Сулайман скрывался в его доме.