Занимательные истории

Тогда, — продолжал он, — я возблагодарил Аллаха и решил более не бросаться деньгами, но жить бережливо на это наследство, чтобы мне хватило его до самой смерти. Я перестроил дом, купил новую утварь, посуду, одежду, лошадей, рабов и рабынь, истратив на это пять тысяч динаров, а еще пять тысяч я закопал на черный день. Десять тысяч я вложил в землю, которая ежегодно дает мне достаточный доход для содержания всего моего хозяйства, так что мне не приходится одалживать перед сбором урожая. Вот как обстоят мои дела. Я искал тебя целый год, но ничего о тебе не слышал, а мне не терпелось показать тебе, как восстановилось мое состояние и как я благоденствую, а потом порвать с тобой, гнусный негодяй, навек”.

И он закричал: “Эй, слуги, хватайте его за ноги!”

И они действительно вытащили меня за ноги из дома, не дав мне даже допить вино. После этого всякий раз, как он видел меня, проезжая на своем коне, он смеялся мне в лицо и не хотел больше знаться ни со мной и ни с кем из своих бывших друзей.

Что до меня, то я не очень верю в историю с арабами и курдами, да и в историю с сосудами, ибо, по-моему, даже безумец едва ли мог дойти до этого[61].

(1, 97, 187) Вот что рассказал мне Абу-ль-Хасан ибн аль-Азрак:

— Ко мне пришел Ахмад ибн Мухаммад аль-Хорасани, который впоследствии стал приятелем Ибн Якута. Я знал, что в юности он унаследовал пятьдесят тысяч дирхемов. В доме певицы Зукурии он влюбился в ее рабыню по имени Зухра, которая славилась на весь Багдад своей красотой, остроумием и голосом и привлекала этим городскую молодежь. Зукурия сказала ему: “Я вижу, ты влюбился в мою рабыню. Сколько у тебя денег?” — “Пятьдесят тысяч дирхемов”, — ответил он. “Тогда тебе не придется ждать!” — сказала она.

Он промотал все свое наследство в несколько дней, я встретил его в одной джуббе, босиком.

Но потом Аллах явил ему милость — Ибн Якут дал ему должность, он разбогател и стал вести себя разумно.

(1, 98, 188) Тот же человек рассказал мне о том, как в Багдаде один воин по имени Ибн Васна аль-Хузаи влюбился в миловидного, приятного, приветливого и вежливого юношу по имени аль-Хусайн ибн Гариб Зеленщик и тратил на него много денег, продавая для этого свои земли. Вскоре его средства истощились, и он оставил юнца и избегал встреч с ним. Когда его спросили, почему он бросил Ибн Гариба, он поклялся, что больше не будет с ним разговаривать, потому что от звука голоса аль-Хусайна ибн Гариба рассыпаются камни.

Рассказы о щедрых, великодушных и гостеприимных

(1, 1, 15) Мне рассказывал Абу-ль-Аббас Хибат Аллах ибн Мухаммад ибн Юсуф, известный под именем Ибн аль-Мунаджжим ан-Надим, один из сыновей приближенного аль-Мамуна, Яхьи ибн Аби Мансура аль-Мунаджжима. Все его предки и родственники известны своей близостью к халифам, вазирам и эмирам, а также прославились знаниями в каламе, астрологии, естественных науках и адабе, равно как и мастерством а поэтическом искусстве, а также своими сочинениями, трактующими об этих предметах. Известны они и почетным положением в государстве, и богатством, и тем, что занимали высокие должности.

Сам Абу-ль-Аббас всем известен как ученый, знаток адаба, поэт, умелый спорщик, факих и так далее, так что нет необходимости распространяться о его достоинствах. Он был близким другом Абу Мухаммада аль-Мухаллаби, да смилуется над ним Аллах, и на протяжении многих лет пользовался доверием этого вазира, его восприемников и других высокопоставленных особ. Он — один из последних в роду Яхьи ибн Аби Мансура.

Ибн аль-Мунаджжим рассказывал:

— Я был у Абу Махлада Абдаллаха ибн Яхьи ат-Табари, приближенного Муизз ад-Даули, когда заговорили о щедрости и щедрых, великодушии и великодушных и о тех благодеяниях, которые расточали людям Бармекиды и другие щедрые люди. Абу Мах-лад отнесся к этим историям с недоверием, объявил их ложью, утверждая, что все это не что иное, как уловки, к которым прибегают нищие, чтобы выманить у людей деньги, и что в этих рассказах нет достоверности.

Тогда я сказал ему: “Шейх, нечто подобное ранее уже говорил Саид и получил на это ответ”. — “А что он сказал?” — спросил Абу Махлад. Я ответил: “Когда ему рассказали о щедрости Бармекидов, он заявил, что все эти истории — лишь измышления переписчиков и их выдумки. При этом присутствовал Абу-ль-Айна, и он спросил: „Почему эти вымыслы не рассказывают о вазире, да укрепит его могущество Аллах, которого следует страшиться и от которого можно надеяться что-либо получить, но рассказывают о Бармекидах, ныне мертвых и уже не способных творить ни добро, ни зло?"”.

Абу Махлад смутился.