ЗАПАХ СТЕКЛА

- Это Абвер. Слушаю уже в расслабухе – то есть, уже без записи. "Абвер" – это попросту Агентство Внутренней Безопасности, давний UOP, ну а сокращение ABW⁸ само просилось, чтобы его "творчески" интерпретировать…

- Кирпичный Завод просит поддержки. Убили нашу коллегу, женщину-полицейского. Имеется вероятность внутреннего натравливания по определенному делу…

- Чтооооо?!

- Вероятно, дело внутреннее. Не знаю. Возможно, армия, может, разведка, а может, полиция. Во всяком случае, кто-то из наших убил нашего. Нашу, курва!

Пани Анете Беляк, которая ответила на звонок, казалось, что она ослышалась. Но кружок ассистенток Биг Боссов действовал безупречно.

- Оки доки. Абвер предоставит вам полную поддержку.

- Хорошо, благодарю. Запускаю тебе дело на терминал.

- Только не на терминал. Тут все регистрируется!

- Оки доки. Личная встреча. Я из Варшавы.

- Знаю. А я из Вроцлава.

- Хорошо. Буду часов через шесть.

- Оки доки. Мобилку отключаю. Звони на номер телефонной будки. Сейчас продиктую.

- Спасибо, баба, за помощь.

- Для того мы и существуем. Для того мы здесь, "Штучка". Для того наши отцы трахали наших матерей, чтобы сейчас мы могли помочь одна другой – повторила "родовой" клич круга из нескольких десятков женщин, которые умели переносить горы, хотя официально не могли почти ничего. Девушки уже знали, что вот сейчас случится "неофициальный" перенос горы с места на место. Но зато – и это абсолютно надежно – перенос вместе с протоколом происшествия и полнейшей документацией.

Матысик зыркнул на Томецкого. Садик бара при заправке был уже совершенно пуст. Хофман чувствовал, что у него дрожат руки.

- У меня с вами странная проблема, - произнес он, закуривая. Глубоко затянулся. – То ли вы гоните какую-то хрень, то ли говорите правду. Но тогда следовало бы признать существование сверхъестественных сил.

- А с "Балаболкой" разговаривал?

- А это дух?

- Не знаю. Не знаю, курва, что это такое, - признал Томецкий – распространяя в округу запах чеснока. – Никто, курва, не знает, что это такое.

- А говоря более культурно, - вмешался Матысик, - мы не знаем ничего больше, чем то, что нам сказали. А сказали, скажем, мало чего.

- А что конкретно вы знаете?

- "Балаболка" это некто такой… ну, не знаю… - бывший капитан Войска Польского на миг замялся. – Мы называем это Ангелом-Хранителем. Это странная такая форма, какая-то эманация или чего-то такое. Наверняка, не человек…

- Наверняка, не человек?

- Как раз это мы знаем на все сто. У Ангелов почти что нет памяти. Они не в состоянии вспомнить слишком много подробностей из своей "настоящей" жизни. Собственно говоря, это… даже не знаю, как сказать… Сгусток чувств. Это уплотнение чувств, которые когда-то управляли живым человеком – немного знаний о нем, только совершенно общих. Но вот могут они много чего. "Балаболка" наверняка уже тебе помогла. Ангелы-хранители всегда появляются в такие мгновения, когда тебе что-то угрожает.

- Ну да. Помогла мне, - перебил его Хофман. – Спасла меня от двух наемных убийц.

- Именно. Ангелы для того и существуют. Потому когда-то я и говорил, что нам тяжело что-нибудь сделать. Чертовски трудно, например, нас застрелить. Чертовски трудно исполнить на нас приговор. Ангелы видят то, что хотят. Они не всеведующие, но, например, могут выявить двух убийц, спрятавшихся за углом. Они в состоянии увидеть, а придержала ли катушку регистратора дамочка в варшавской полиции. Поэтому не стоит посылать против нас платных убийц. Вся забава заключается в том, чтобы натравить другие службы.

- Не понял!

- Чего ты не понял? – рассердился Матысик. Ты способен представить кретина, который желает меня ликвидировать и посылает для этого трех десантников с калашами и гражданского, Бог его ведает откуда? Такого ты себе не представляешь? Ведь столь дурацкого нападения невозможно увидеть в самом дурацком кошмарном сне.

- Вот это как раз правда, - согласился Хофман.

- В этом вся и закавыка. Ангел не является всеведущим. Всего он не знает. Это не Бог!

- А что он может?

- Он может мгновенно проверить – причем, в нескольких местах одновременно – а не ждет ли кто тебя со снайперской винтовкой. Зато он не в состоянии предусмотреть, что на тебя натравят человека, которого он не знает. Да, он увидит стрелков вокруг, он даже может тебя предупредить, но заранее не способен предусмотреть, что такая операция вообще будет иметь место. Он не умеет найти заказчика.

- Подводим итог, - Хофман краем глаза глянул на "Балаболку", продолжающую танцевать на капоте его автомобиля. – Ангел способен увидеть все вокруг. Его можно послать в Варшаву, чтобы увидеть, придерживает ли кто регистратор пальцем, но он не в состоянии узнать, кто выслал убийц ради исполнения приговора?

- В точку.

- Нас тяжеловато, курва, убить, - вмешался Томецкий, но, курва, на нас можно натравить другие службы, и тогда, курва, Ангелы слетают с катушек. И вот так оно и было с Фелеком. Выслали какую-то там антитеррористическую бригаду или чего-то подобное. Предоставив им фальшивые доказательства или чего-то еще. Не знаю. Ангел хорош на поле боя, а не в следствии.