ЗАПАХ СТЕКЛА

- Докладывает старший конюший коронный князь Иеремия Шестнадцатый Вишневецкий! Экипаж самоходного орудия "Сорт…"… "Огненноглазая" из семнадцатой хоругви королевской тяжелой артиллерии построен!!!

Исполняющий обязанности воеводы, отвечая на приветствие, лишь кивнул и едва глянул на остальную часть экипажа, всех остальных конюших, старших и обычных оруженосцев.

- Вы отзываетесь с позиций, - сообщил и/о. – Мы переправим вас в Пхеньян, а оттуда полетите в Токио. В наше посольство.

- Так точно!!!

И/о воеводы неожиданно наступил на что-то и опустил взгляд. Носком сапога коснулся пластикового мешочка с отрезанными ушами, которые бросил Вавржинович.

- Хорошо еще, что немцы не покупают скальпов, - буркнул он. – Иначе вы бы в индейцев превратились… - Он поднял голову, открывая лишенное выражения лицо. – А потом пресса лает о польских зверствах.

Вишневецкий проснулся, не имея понятия, где находится. Свет резал ему глаза.

- О, Боже… - простонал он. И тут все вспомнил. – Юзеф-Мария!...

Он находился в Вроцлаве. В своем собственном времени. Испытывал устройство для "украшения снов". Погодите… Если это должно быть "украшение"…

Техник глянул на экран компьютера, потом снял электроды с головы Вишневецкого.

- И что? – спросил Боровский. – Как сон?

- Это кошмар!

Борковский обменялся взглядом с техником. Тот вынул диск из анализатора. Сделанная фломастером надпись гласила: "Милые приключения в экзотической стране".

- Чтоб вы сдохли!...

- Так что? – Борковский присел на краешке стола. – Милых приключений в экзотической стране не было?

- Да были!!! Только… Это Вьетнам! В меня стрелял, кто-то кому-то обрезал уши, я и сам убил, блин, не знаю, сколько человек, бабахая из трехсотмиллиметровой пушки… И еще эта вонь, страх, война, чудовищный идиотизм с этими Королевскими Интервенционными Силами, жара, блевотина… Нет, это был сущий кошмар!

- Ты сражался в американской армии во Вьетнаме? – заинтересовался Борковский.

- Нет. Американцы готовили Морских пехотинцев Вьетнама, а мы хотели всех их прижучить.

- Хмм. Так в какой армии ты был?

- В польской! Немцы были нашими союзниками. Какой-то урод вопил мне Heil Hitler, а я ему отвечал…

Борковский снова обменялся взглядом с техником.

- И еще вся эта ругань, ну, знаете… Все в этом сне так ужасно выражались.

- Ну, это как раз можно поправить. – Техник склонился над анализатором. – Все ругательства сейчас сотру.

Вишневецкий поднялся, разминая онемевшие мышцы. Он подошел к стулу со своими вещами и начал одеваться.

- Спасибочки вам за такой украшатель снов! – рявкнул он. – "Любой может видеть сон о то, о чем желает мечтать" – с издевкой процитировал он планируемый рекламный слоган. – Война, страх, вонь, вульгарные выражения, отрезанные уши и убийства… Теперь уже доступно для всей семьи!

Техник захихикал. Борковский закусил губу.

- Кстати, ты там тоже был. – Вишневецкий наконец-то справился с рубашкой.

- И кем же я был?

- Конюшим, оперативным командиром двухсоттонной самоходной пушки.

- Слушай, Ярема…

- Не Ярема, а Иеремия. – Вишневецкий надел ботинки. – Можно, Джереми. Князь Иеремия Шестнадцатый Вишневецкий. – С довольным выражением на лице он направился к двери. – Только одно это вам и удалось, ребята…

- Погоди… Вечером придешь? - Борковский кинулся за приятелем, схватив новый диск. - Сегодня будет "Эротический сон о красивейшей в мире женщине".

Австро-венгерский транспортный самолет с четырьмя двигателями, шкода "Брамбор" сел в токийском аэропорту на удивление легко. Японцы явно не знали, что представляют собой самоходные тапы, поэтому всем пассажирам пришлось сойти на бетонные плиты по лестничке, выдвинутой чешским пилотом из-под двери. Вишневецкий надел рогатывку (форменный головной убор польских военных в межвоенный период, да и сейчас используется в парадной форме – прим.перевод) и пешком направился в сторону здания аэровокзала. Боже… Средневековье! Он никак не мог представить себе, чтобы толпы гражданских свободно шлялись по краковским Балицам!

Таможенник отнесся к нему очень мягко. Он даже не дрогнул, увидав богатую коллекцию военных "сувениров" в чемодане. Он только постучал пальцем в кобуру у пояса.

- Извлеките обойму из своего "виса", - попросил он, даже на вполне приличном польском языке.