ЗАПАХ СТЕКЛА

Гусев огляделся по сторонам. Сложные приборы, что были у него на глазах, не показывали присутствия каких-либо людей. И как тут найти фальшивое кладбище. Неспешным шагом он направился в сторону ближайшего моста, что размещался в холле монструозного здания. Никаких огней не было видно. Единственным звуком, который он слышал, был отзвук его собственных шагов. Гусев прошел по мосту, затем по площади Бема, застроенную какими-то странными деревянными домишками¹⁶. Он чувствовал себя неестественно с красным огоньком, пульсирующим в левом глазу и перекрытием чудовищной величины здания подвешенным как потолок в нескольких десятках метрах над головой. Через минуту он увидал бледный отсвет, идущий от улицы Национального Единства. Полковник свернул в сторону Дробнера и уже гораздо быстрее двинулся дальше. Теперь он уже четко видел маленькие огоньки – это была церковь Одиннадцати Тысяч Дев. Через несколько минут он мог видеть расставленные вокруг нее свечи. В воздухе вздымался странный запах, ассоциирующийся у Гусева с детством: запах стеарина на холоде, некачественных фитилей, вонь множества тел, окутанных в толстую одежду и прижавшихся одно к другому. Церковь Одиннадцати Тысяч Дев находилась в осаде толпы. Гусев осторожно подошел. Хотя… А чего, собственно, он должен был опасаться? Ведь это был всего лишь сон. Да, чертовские реальный, невероятно настоящий – но всего лишь сон. Достаточно будет присесть, и Дитрих, в реальном мире следящий за аппаратурой, моментально разбудит его.

Гусев начал протискиваться среди людей, одетых весьма странно, в какую-то свободную одежду; ни средневековье, ни Восток… Он не слышал слов церковной службы, потому что как раз все окружающие начали шептать какую-то молитву. Сам он никогда не был в этом костеле, так что не мог оценить, насколько сильно отличается она от версии, существующей в его время.

В конце концов, Гусев добрался до стены. Все-таки, определенные различия имелись – в его время никто не устраивал в стенах святилищ камер для искупления грехов. Давным-давно, если какое-нибудь семейство сильно нагрешило, оно могло замуровать свое дитя в стену костела в знак покаяния – и, похоже, так было и здесь. Полковник видел множество рук, высовывающихся из маленьких отверстий в стенах таких камер-келий, жестами показывающих, что они ужасно нуждаются в милостыне.

- Пришелец, - услышал он шепот, а в маленьком окошечке увидел худое лицо девушки. - Подай что-нибудь кающейся душе. Есть ли у тебя что-нибудь поесть?

Гусев осклабился. Ведь это всего лишь сон. Всего лишь сон.

- А может тебя освободить?

- А ты сумеешь? – на лице, прижавшемся к маленькому отверстию, неожиданно появилось выражение такой надежды, что Гусева буквально затрясло.

- Хочешь?

Дурацкий вопрос.

- Сможешь?

Вообще-то говоря, ему требовался проводник по этому миру, и малышка могла пригодиться. Гусев раздумывал лишь над тем, как это сделать. При наличии всех этих людей вокруг, замерших словно в каталептическом трансе, он предпочитал не испытывать устройств, какими его снабдила секция специальных сил пани президент Азии Мацейчук.

- Похоже, я могу все, - улыбнулся он девушке в камере. – Только не кричи.

Гусев растолкал стоявших ближе всего людей, образуя небольшой проход, отступил на несколько шагов, разогнался, а затем резко остановился, приседая под самой стеной.

В реальном мире Дитрих тут же его разбудил.

- Что произошло?

- Ничего. Усыпляй по-новой.

На грани сна и яви Гусев пересек стену камеры. Просто так, с разгона.

Девушка, приложив руки ко рту, визжала и пялилась на него.

- Говорил же тебе, не кричи!

В келье чудовищно воняло. Гусев не мог понять, как кто-то, руководствуясь милосердием, вообще был способен замуровать ближнего своего в такой каморке.

- Ладно. Выходим. – Теперь он уже не колебался, чтобы применить оснащение, которым его снарядили. По бессловесному приказанию из рукава выдвинулось нечто, что бесшумно разрезало внешнюю стену костела. Теперь достаточно было толкнуть, и посыпались кирпичи. Как в мультике…

- Пошли, - потянул он за собой шокированную девицу.

- Кто ты такой?

- "Полковник" Гусев, - пытался он пробиться из погруженной в трансе толпы. – А ты?

- Ирка.

Гусев вздрогнул. Ему показалось, будто бы девушка сказала: "Ирмина", а только мгновением позднее: "Ирка". "Вы называли девочек в честь своих завеваний", - сказала пани президент Азия Мацейчак. Или как-то так…

Ведь это всего лишь сон! "Полковник" пожал плечами.

- Ладно, детка. Ирка – это от Ирены?

- Нет, - тряхнула та отрицательно головой. – От Ирака.

Гусев рассмеялся. У сна, который ему снился, явно имелись собственные правила, причем, чертовски логичные, как для сна.

- О'Кей. А ты знаешь, где находится Стена Мечтаний?

- Так ведь ее уже нет. Разобрали.

- Ладно. А где фальшивое кладбище?

Девушка снова мотнула головой.

- Не знаю.

У Ирки наблюдалась гадкая кожная болезнь, что-то типа странных голубых линий, образующих нерегулярную сетку. Трудно удивляться – столько лет в камере без душа…

- Наверное, тебе следовало бы помыться.

- Фу. От этого ведь одни болезни.

Так что здесь должно быть? Средневековье?