ЗАПАХ СТЕКЛА

Разнервничавшийся Гусев открыл дверь и вышел наружу. Он оперся на капот и закурил, глядя в теплую ночь, освещенную немногочисленными фонарями. Только сейчас он оттер платком пот со лба. Он глядел на этот чертов город, и снова в нем появилось невероятное чувство, что здесь скрыт некий скрытый план. Какое-то послание. Что вот уже пару сотен лет, с каменного века, те, что здесь проживали, которые все это строили, желали ему что-то сказать. Что они что-то нашептывали ему на ухо, а он никак не мог это понять.

Ирмина выставила голову в окно.

- Гусев, я являюсь… была сотрудницей. Мой отец работал над венгерской версией проекта "Кал". Высшее образование я получила в Польше, и потом приезжала каждый отпуск. Благодаря уколам, мне удавалось найти различных людей, работавших здесь. Потому-то я столько знаю. Гусев, слушай… Теперь мой отец в психиатрической лечебнице в Будапеште пытается забраться на стену, которой нет. Уже несколько лет. Я обязана знать. Обязана!

Тот затянулся, а потом резко отбросил едва начатую сигарету. Улыбнулся. Старые мастера вокруг чего-то нашептывали, а он все так же не мог понять.

- Ну да, - как и госпожа Азия Мацейчак, он отвечал девушке на не заданный ею вопрос. – Я достаточно сумасшедший. Я в достаточной степени псих… Мы продолжаем…

- Кретин! – завопил изнутри машины Дитрих.

Ирка уверенно вела его узкими улочками среди деревянных домов. Похоже, что кто-то в будущем воспроизвел средневековый Вроцлав.

- Так что там с теми, что за нами следили? – оглянулся он назад.

- Взяли и ушли. Как будто бы чего-то перепугались, - девушка потянула Гусева за рукав. – Вот она, лечебница.

Он с трудом ориентировался в деревянной застройке, да и то, только лишь потому, что изучил все альбомы с гравюрами, изображавшими старый Вроцлав. Вот только ему казалось, что он узнает больницу на Понятовского – каменную, а никак не средневековую.

- И что, можно забрать из лечебницы кого захочешь?

- Естественно, - пожала плечами Ирка. – Они будут только рады. На одного меньше кормить.

Они прошли через ворота, ведущие в приличных размеров сад, который тонул в темноте. Во мраке трудно было понять, такая или нет больница, которую Гусев помнил из реального мира.

Он не знал, что обо всем этом думать. Эта изумительная реальность сна! Здание высотой в четыре с половиной километра, в холле которого размещался центр средневекового Вроцлава. И, наконец, Ирка… Помытая в реке, причесанная с накожной болезнью. Гусев никак не мог признаться сам себе, что девушка все сильнее и сильнее его привлекает. Ведь о сне, похоже, ничем нельзя заразиться? Он потер руками лицо. Господи! Он чувствовал касание, как и в реальном мире, чувствовал окружавшую прохладу, видел облачко пара, исходящее из его рта при каждом выдохе. Правила сна. Он не мог их понять.

- Есть, - Ирка тащила за руку какого-то психа.

Мужчина в расцвете сил, что-то бормочущий и пускающий слюну. На каждом шагу он спотыкался, таращил глаза и строил рожи.

- Ладно, псих у нас уже имеется, - буркнул Гусев. – Проблема в том, что не знаем, куда идти.

- Уууууэээеее… агхххх… ыыыууууу… - промямлил сумасшедший.

- Ага, - кивнул головой Гусев. – Именно так я и думал.

Ирка широко усмехнулась. Потом опустила голову и подошла поближе.

- Я люблю вас, пан полковник Гусев, - почти шептала она. – Люблю за то, что вы для меня сделали.

Тот сглотнул слюну. Господи, как же она ему нравилась! Несмотря на кожную болезнь. Гусев осторожно коснулся руки девушки. Насколько он помнил, эта болячка называлась витилиго. Мелкие, крутые полосы на коже, нерегулярные пятна. А все вместе это выглядело словно профессиональная карта.

Девушка вздрогнула, чувствуя пальцы мужчины. Тот же нежно перемещал их кончики по ее предплечью.

Неожиданно вздрогнула.

- Я боюсь, - шепнула Ирка.

Гусев отвел руку.

- Нет, нет, - мотнула девушка головой. – Трогай меня.

Гусев повторил то же самое движение.

Ирка испуганно вздрогнула, когда он добрался до того самого места, что и в прошлый раз. Изгиб локтя.

- Я начинаю бояться, когда ты передвигаешь палец вот… вот сюда, - показала она пальцем на синюю, прямую линию.

- Я ничего тебе не сделаю.

- А я хочу, чтобы чего-нибудь сделал, - озорно усмехнулась Ирка. – Тут дело совершенно в другом.

Гусев еще раз коснулся изгиба ее локтя. Девушка инстинктивно вздрогнула.

Возможно ли такое, что перед ним и вправду была карта? Карта страха. Если это вот пятно – больница на Понятовского, то линия, пробуждающая у Ирки страх, была улицей Сенкевича. А вот эта линия – улица Пруса. Куда теперь следует ему идти? В те места, которые девушка опасалась на своей карте страха, или вовсе наоборот?

Гусев почувствовал, что на голову и шею падают крупные капли.

- Это что такое? – инстинктивно дернулся он. – Дождь в холле здания?

Ирка рассмеялась.

- Что-то стекает по водопроводным и канализационным трубам. А как ты думаешь, откуда у нас здесь вода? – поглядела она вверх, прикрывая глаза ладонью.

Гусев поднял воротник. Шапки у него не было.

- Ладно, - показал он на ее руке то, что ему казалось символом улицы Пруса. – Идем туда.