Запас прочности

— Понимаю. Работайте спокойно, мы с командиром будем ждать. Докладывайте регулярно.

— Разумеется. Вы все время будете в курсе работы.

Итак, двое суток я выпросил. Но пока и сам не знаю, что и как делать. Даже в приводе носовых рулей гайка-втулка другой формы. Сидим с Долгополовым над чертежами, лихорадочно думаем.

Мы готовы пожертвовать носовыми рулями, чтобы за их счет восстановить кормовые.

— А что, если весь привод целиком перенести? — предлагаю я.

Николай Сергеевич тут же принялся вымерять линейкой. Оказывается, фундаменты приводов разные.

— Переделаем фундамент.

Сам сознаю, что это только сказать легко. Кормовой фундамент надо укорачивать и срезать по высоте. А у нас только зубила. Попробуй-ка поруби ими сталь! А рубить придется много. К тому же места под минными трубами мало и кормовая трюмная помпа не даст размахнуться как следует. Но другого выхода нет.

Идем докладывать начальству. Долгополов разложил чертежи на столе кают-компании. Орел и Могилевский склонились над ними. Долгополов разъясняет нашу идею. Носовой привод перенесем в корму, а носовые рули закрепим в нейтральном положении. Работы очень много. Надо укоротить фундамент на 60 миллиметров и срубить его по высоте на 20 миллиметров, иначе оси не будут центроваться.

Могилевский тихонько свистнул. А Орел сказал задумчиво:

— Это же будет грохот на всю Балтику…

— После первых же ударов кувалды мы будем запеленгованы противником, — заверил Могилевский.

— Это, безусловно, так, — согласился комдив, нервно барабаня пальцами по столу. — Но до ближайшей базы далеко. Выслушать нас смогут только подводные лодки, у которых нет глубинных бомб. Разобраться, что к чему, вряд ли им удастся. Торпедировать же нас не станут, так как будут думать, что так храбро стучать чужая подводная лодка не станет. Акустическую вахту мы будем держать все время открытой. В случае чего сразу примем меры.

— Только вот что, — предложил командир корабля, — нужно выбрать и расставить людей так, чтобы не шум поднимали, а рубили как следует, изо всех сил.

— Выберем, товарищ командир, парней сильных, умелых. И смену им подготовим отменную, — оживившись, сказал Долгополов.

— Ну давайте попробуем, — согласился комдив. И недоверчиво покачал головой: — На морзаводе бригада слесарей-монтажников полмесяца монтирует, подгоняет и сдает кормовые горизонтальные рули, а вы за двое суток хотите все сделать. Утописты!

Но одобрение было получено, и мы приступили к делу.

Бригада мотористов во главе с командиром отделения старшиной 2-й статьи П. И. Григорьевым отправилась в первый отсек демонтировать привод носовых рулей. Другая бригада разбирала испорченный механизм кормовых рулей.

Долгополов керном разметил фундамент. Вскоре матросы протащили через весь корабль привод носовых рулей — громоздкую махину весом не в одну сотню килограммов. Втиснули ее под минные трубы на освободившийся фундамент, примерили разметку. Принесли кувалды и зубила. Тщательно расставили людей. Приладились, и я подал команду:

— Руби!

Залихватски ухая, заработали четыре кувалды. Грохот невообразимый. Корпус корабля гудит и дрожит. Через десять минут вспотевшие матросы передали кувалды сменщикам. Вторая смена рубила, уже сбросив с себя ватники. Третья смена сняла парусиновые голландки, осталась в одних тельняшках. Затем сняли и тельняшки. Спины матросов лоснятся от пота. Сталь фундамента поддается нехотя. Завитки ее медленно, очень медленно закручиваются в барашки и падают в трюм. Боюсь, чтобы ребята не поранили друг друга огромными стружками. Но их не остановить. Шла борьба со сталью. Люди пядь за пядью осиливали сталь, обильно поливая ее собственным потом.

Шесть часов почти непрерывно стонет море вокруг. Кувалдами работают попеременно мотористы, торпедисты, комендоры, минеры, трюмные, рулевые, электрики, кок, вестовой. Радистов мы не допускаем к этой работе, чтобы не сбили руку. Уму непостижимо, как могло так случиться, что ни один человек даже царапины не получил. Напрасно лекпом разложил свою сумку с бинтами, ватой и йодом.

Несколько раз сюда, в гущу полуголых потных матросов, протискивались Орел и Могилевский — проверить, как продвигается работа, приободрить матросов.

Как бегуны-марафонцы, рубщики из последних сил преодолевают последние десятки миллиметров до заветного финиша — накерненной грани. Умытые собственным потом, тяжело дыша и хрипло ухая, вздымают шестикилограммовые кувалды. Еще несколько ударов — и молоты с грохотом отбрасываются в сторону, на листы палубного настила. Лица осунулись, но глаза сияют радостью. Фундамент обрублен!

За время этой яростной работы гидроакустики неоднократно докладывали о приближении подводных лодок противника, которые, как акулы, кружились вокруг, удивленные чудовищным грохотом моря, и, не разгадав загадки, шарахались в сторону и торопливо уходили подальше.

После грубой обрубки слесари близнецы Григорьевы, Заборовский, Пономаренко, Линников, Терентьев, Пятовский произвели чистовую обрубку ручными зубилами и опилили фундамент напильниками.

Примерили. Все хорошо. Начали сверлить отверстия.