Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

– Чепуха, Мартин, – вмешался Кольберг. – Есть одна вещь, о которой мы с тобой никогда не говорили, но я об этом думал много раз. Ты убежден, что Фольке Бенгтсон был виновен в убийстве… Я тоже в этом убежден… А доказательства? Конечно, он тебе признался – после того, как мы подстроили ему провокацию, а я сломал ему руку. На суде-то он отпирался. Что же было доказано? Только то, что он пытался изнасиловать или, возможно, – повторяю: возможно! – убить сотрудницу полиции, которой мы поручили заманить и соблазнить его и которая была почти раздета, когда он пришел к ней на квартиру. И вот тебе мое мнение: в правовом государстве Фольке Бенгтсон не был бы осужден за убийство Розанны Макгроу. Доказательства слишком слабы. Не говоря уже о том, что у него психика не в порядке, а его вместо больницы заперли в тюрьму.

– Как бы то ни было, завтра надо допросить Фольке Бенгтсона, – сказал Мартин Бек, уходя от неприятной темы.

– Да, – согласился Рад. – Пора уже.

– По-моему, надо еще устроить и пресс-конференцию, – заметил Кольберг. – Хоть и противно.

Мартин Бек мрачно кивнул.

По лицу Рада было видно, что он предвкушает интересный, даже увлекательный день.

Мартин Бек и Кольберг смотрели на дело иначе.

10

Это была роскошная процессия.

Ровно в час дня шестого ноября тысяча девятьсот семьдесят третьего года они вышли из андерслёвского полицейского участка; впереди выступал констебль в форме.

Следом за Мартином Беком шагал Кольберг, сопровождаемый по пятам псом Тимми. Замыкал шествие Рад, как всегда в зеленых резиновых сапогах и охотничьей шапке на затылке; рука его держала туго натянутый поводок.

Кольберг и Мартин Бек сели в патрульную машину, а Рад затолкал своего пса в томатного цвета «аскону» и сел за руль, чтобы возглавить выезд.

Двигались медленно, и когда Кольберг оглянулся, чтобы рассмотреть церковь, которую они только что проехали, то заметил не менее десяти автомобилей, вытянувшихся в линию вслед за ними. Он подозревал, что все они принадлежат представителям «четвертой власти»[81].

В кортеже не хватало только одной машины – зеленого «зингера» Оке Бумана. Объяснялось это очень просто. Верный вчерашнему обещанию, Кольберг позвонил в Треллеборг и заранее известил Бумана, что намечено на этот день.

На полпути к Думме Рад затормозил, съехал на край дороги и остановился. Вылез из машины, перепрыгнул канаву и исчез в сарайчике. Через минуту он появился, спокойно застегивая ширинку на виду у всех. При этом в рядах репортеров было заметно движение, как будто они боролись с желанием последовать за представителем закона.

С невозмутимым видом Рад подошел к патрульной машине и наклонился к окну.

– Тактический ход, – сказал, ухмыляясь, Рад, – чтобы убедиться, что никто не отстал.

Он обвел кортеж серьезным взглядом, затем вернулся к своей машине и поехал дальше.

– Завидую Херрготту, – сказал Кольберг. – Веселая душа.

– Это верно, – сказал вдруг водитель. – Такого весельчака поискать надо. Работать с ним сплошное удовольствие, я рад, что Рад – мой начальник, извините за каламбур. Да он никогда и не строит из себя начальника. Чином куда старше меня, но ни разу не дал мне это почувствовать.

– Давно в полиции служишь? – спросил Мартин Бек.

– Шесть лет. Больше никуда не смог устроиться. Не знаю, как вам нравятся мои слова, но начинал я службу в Мальмё и чувствовал себя так паршиво, что дальше некуда. Люди смотрели на меня как на зверя, да я и сам чувствовал, что со мной что-то неладное творится. В шестьдесят девятом послали нас разгонять демонстрацию – как пошли мы колошматить народ дубинками! Я сам девчонку одну ударил, лет семнадцати, не больше, да еще с ней ребенок маленький был.

Мартин Бек посмотрел на Эверта Юханссона. Молодой парень, открытый, искренний взгляд.

Кольберг вздохнул, но промолчал.

– Потом я сам себя увидел в телевизоре. Прямо хоть иди вешайся. В тот же вечер решил бросить эту службу, но…

– Давай, давай.

– Ну, просто у меня жена молодец. Это она придумала, чтобы я попросился в провинцию. И мне повезло. Попал сюда. Иначе не носил бы я сегодня эту форму.

Рад свернул направо, и вскоре они оказались у цели.

Дом небольшой, старый, но не запущенный. Недалеко от калитки стояла машина Оке Бумана; сам владелец сидел впереди с книгой в руках.

Фольке Бенгтсон орудовал лопатой около курятника. Он был в комбинезоне, в кожаных сапогах, на голове клетчатая кепка.

Рад подошел к багажнику своей «асконы» и достал пакет с эмблемой супермаркета.

– Присмотри, пожалуйста, за псом, Эверт, – попросил Рад. – Знаю, знаю, задание нелегкое, но и наше не намного лучше. И постарайся не пускать на участок компанию репортеров.

Он вошел в калитку, Мартин Бек и Кольберг последовали за ним. Кольберг аккуратно закрыл за собой калитку.

Фольке Бенгтсон отставил лопату в сторону и встретил их на крыльце.

– Привет, Фольке, – поздоровался Рад.

– Привет, – сказал Фольке Бенгтсон.

– Мы можем зайти и поговорить?

– Поговорить?

– Да, – подтвердил Рад. – У нас есть все необходимые бумаги и тому подобное. Ты же меня знаешь, без надобности я бы не пришел.

– Да, ну ладно, тогда заходите.