Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

– Спасибо, – сказал Мартин Бек.

Кольберг промолчал.

Войдя в дом, Рад достал из сумки ботинки и переобулся. Мартин Бек слегка опешил. Он корил себя за плохое знание деревенских обычаев и нравов. А ведь все логично: отправляешься в гости в сапогах – захвати ботинки.

Фольке Бенгтсон тоже снял сапоги.

– Пойдем в гостиную, что ли, – произнес он бесцветным голосом.

Мартин Бек быстро осмотрел комнату. Обставлена скромно, но аккуратно. Единственные предметы роскоши – большой аквариум и телевизор.

Снаружи доносился шум тормозящих машин, его сменил нестройный галдеж.

Бенгтсон почти не изменился за девять лет. Если тюрьма и наложила свою печать, то в глаза это не бросалось.

Мартину Беку вспомнилось лето шестьдесят четвертого.

Бенгтсону было тогда тридцать восемь лет, он производил впечатление спокойного, сильного, здорового человека. Синие глаза, волосы чуть тронуты сединой. Высокий, плечистый, симпатичный. Аккуратная, располагающая внешность.

Теперь ему сорок семь, седины прибавилось.

В остальном никакой разницы.

Мартин Бек провел по лицу ладонью. Ему вдруг отчетливо представилось, как трудно было одолеть сопротивление этого человека, заставить его раскрыться, проговориться, хоть в чем-то признаться.

– Ну так, – начал Рад. – Вообще-то не мне вести допрос, но я полагаю, ты понимаешь, о чем речь.

Фольке Бенгтсон кивнул. Или не кивнул. Во всяком случае, дернул головой.

– Очевидно, тебе знакомы эти господа.

– Как же, – ответил Бенгтсон. – Я сразу узнал старшего ассистента Бека и ассистента Кольберга. Добрый день.

– Теперь они уже комиссары полиции, – поправил его Рад. – Ну да это большой роли не играет.

– Гм, – вступил Кольберг. – Строго говоря, я только исполняющий обязанности комиссара. А настоящая должность – старший криминальный ассистент. Но, как сказал Херрготт, это роли не играет. Кстати, может, перейдем на «ты»?

– Пожалуйста, – согласился Бенгтсон. – Тем более что здешние вообще не церемонятся. Я заметил, что дети даже пастору говорят «ты». В тюрьме тоже обходились без церемоний.

– Неприятно тюрьму вспоминать? – спросил Мартин Бек.

– Почему же неприятно. Я там превосходно чувствовал себя. Полный порядок, правильный образ жизни. Куда лучше, чем дома. Ничего плохого сказать не могу. Мне жилось хорошо, никаких осложнений, как говорится…

Кольберг сел на один из стульев у круглого обеденного стола и закрыл лицо руками. «Этот человек безумен, – подумал он. – И теперь этот кошмар начнется снова».

– Может, присядем? – сказал Бенгтсон.

Мартин Бек сел, Рад тоже.

Никто из них не подумал о том, что стульев только три.

– Речь пойдет о Сигбрит Морд, – сказал Мартин Бек.

– Ясно.

– Вы… ты ведь ее знаешь?

– Конечно. Она живет в двухстах шагах отсюда, через дорогу.

– Она исчезла.

– Я слышал об этом.

– Последний раз ее видели около часу дня, семнадцатого числа прошлого месяца. В среду, значит.

– Ну да, мне точно так и говорили.

– Она заходила на почту в Андерслёве. Оттуда должна была ехать на автобусе до здешней развилки.

– И это я тоже слышал.

– Свидетели утверждают, что ты с ней разговаривал на почте.

– Правильно, разговаривал.

– И о чем же вы говорили?

– Она хотела купить яиц, спросила, будет ли что-нибудь в пятницу.

– Так.

– Я сказал, что найдется десяток.

– Ну!

– Ее это устраивало. Сказала, что десятка хватит.

– А еще что она сказала?

– Спасибо сказала. Или что-то в этом роде. Точно не помню.

– Сигбрит Морд в тот день была без машины.

– Да, мне об этом тоже говорили.

– Вот я и хочу спросить: ты знал, что она без машины? Знал, когда вы встретились на почте?

Фольке Бенгтсон долго молчал, наконец ответил:

– Знал.

– Откуда тебе это было известно?

– Так ведь соседи, хочешь не хочешь – такие вещи примечаешь.

– А ты приехал в Андерслёв на своем грузовике?

– Ну да, он на площади стоял.

Рад вытащил из кармана пиджака старые карманные часы и щелкнул крышкой.

– Как раз в это время Сигбрит Морд должна была стоять на автобусной остановке, – заметил он. – Если только ее не подобрала попутная машина.

Фольке Бенгтсон посмотрел на свои наручные часы.

– Точно. Все правильно. И мне так говорили.

– И в газетах так написано, – вставил Мартин Бек.

– Я не читаю газет и журналов, – ответил Фольке Бенгтсон.

– Даже развлекательных вроде «Лектюр»?[82] Даже спортивных?

– «Лектюр» стал не тот, что прежде, одни пошлости. Спортивных журналов совсем не осталось. И вообще еженедельники слишком дорого стоят…

– Раз уж вы встретились на почте и у нее не было машины, почему бы тебе было не подвезти ее на своем грузовике? Вам ведь было по пути?

Его вопрос опять заставил Бенгтсона задуматься.

– Верно, – произнес он наконец. – Кажется, почему бы не подвезти? Но это только кажется.

– Она просила подвезти ее?

На сей раз Бенгтсон так долго медлил с ответом, что Мартин Бек счел нужным повторить вопрос:

– Сигбрит Морд просила вас подвезти ее на грузовике?

– Честное слово, не припомню.

– Но допускаете такую возможность?

– Не знаю. Это все, что я могу сказать.

Мартин Бек посмотрел на Рада. Тот поднял брови и пожал плечами.

– Может быть, дело было наоборот? Вы сами вызвались подвезти ее?

– Ни в коем случае, – немедленно ответил Бенгтсон.