Записки белого офицера

Делать было нечего, и приходилось продолжать движение. Переходя железную дорогу, мы увидели целый ряд железнодорожных составов. Были тут бронепоезда, нагруженные обмундированием, снарядами, всевозможным имуществом, которые не успели вывезти до падения Ростова. Большинство паровозов этих составов были под парами, их мы и пустили по двум путям полным ходом на Ростов. В результате произошло страшное крушение; трудно себе вообразить как паровозы и вагоны наваливались друг на друга, со страшным грохотом падали с насыпи, взрывались – все тут было надолго загромождено. В результате у нас появилось больше времени, чтобы отступить. В это время войска Буденного, захватившего Ростов, были поглощены грабежами и дали нам спокойно отойти на лед, который за два дня трескучего мороза настолько окреп, что выдержал тяжесть лошадей и пушек. Танки все оставили большевикам, предварительно сняв с них манжеты (часть мотора, которую сделать в России было невозможно).

Только когда почти все части уже переправились, нам на хвост начала наседать бригада красной кавалерии, успевшая таки отрезать небольшую часть наших обозов, но за нами через Дон они не пошли и мы достигли Койсуга на левой стороне Дона, где и остановились. В этот день снова начались оттепели, продлившиеся около недели. После двухдневной стоянки в Койсуге дивизию повели в деревню Ивановка в 10 верстах южнее Дона в резерв штаба первого Добровольческого корпуса, которому мы были приданы. Расположение частей по Дону было следующее: в Азове стояли дроздовцы, несшие охранение от Азовского моря до Койсуга, в последнем и в Батайске стояли корниловцы и марковцы, правее железной дороги, начиная от станицы Ольгинской, на востоке были донцы, правее них кубанцы – штаб корпуса Кутепова стоял на станции Донская.

В это время началась эвакуация за границу семейств военных и штатских; они стремились к выезду за пределы досягаемости большевиков. Одесса была сдана, и только небольшая часть из бывших там штатских смогла погрузиться и переплыть в Крым с генералом Шиллингом. Бо́льшая же часть под командой генерала Бредова направилась к Румынской границе в надежде спастись там от красных, но румыны встречали войска пулеметами и не пускали в пределы Румынии. Тогда генерал Бредов решил пробиваться на соединение с поляками. Это ему удалось, но поляки разоружили отряд и всех посадили в концентрационные лагеря за проволоку, приставив часовых. Офицеры были отделены от солдат, а посещение ими солдат зависело каждый раз от разрешения коменданта лагеря. Отношение поляков было отвратительно.

Дивизия генерала Слащева, действовавшая против Махно в районе Екатеринослава, отступила в Крым; и только благодаря энергии и характеру ее начальника войска могли задержаться на Перекопе.

6 января 1920 года части Буденного впервые форсировали Дон и заняли станицу Ольгинскую, оттеснив казаков на юг; 6-го вечером дивизия наша получила приказание сосредоточиться следующим утром в Батайске, соединившись с дивизией кубанских казаков генерала Топоркова, чтобы перейти в наступление на Ольгинскую. К 12 часам 12 января мы тронулись, впереди была кубанская дивизия, наша же дивизия была в резерве, но как только казаки столкнулись с красными, так и побежали. Положение было весьма серьезным. Вся дивизия, рассыпавшись по большому пространству на рысях отходила к Батайску, наша же бригада только что перешла железную дорогу и вытянулась в походной колонне на Ольгинскую. Барбович приказал полкам развернуть фронт и атаковать, что и было исполнено без всяких предварительных перестрелок. Бригада рассыпалась в лаву. У нас в эту минуту так воспрянул дух, что все полетели вперед и в один миг большевики были сметены. Мы с налета захватили Ольгинскую, взяв около 200 пулеметов и 18 орудий. Только после этого совместного с казаками боя стало ясно, что казачьи войска находятся в состоянии полного развала.

На ночь, когда донцы сменили нас в Ольгинской, заняв свое старое положение, мы отошли в Койсуг, а утром перешли в хутора западнее Ивановки. Здесь заболел возвратным тифом командир батареи полковник Лагодовский. Наш первый взвод, ожидавшийся со дня на день, должен был сменить нас на фронте, а второй наш взвод – отойти на отдых в район станиц Брюховецкой и Переяславской, где находились все запасные части нашей дивизии (там стоял наш обоз с капитаном Апрелевым).

11 января большевики снова начали наступать на станицу Ольгинскую и заняли ее. Наша бригада вновь была двинута в Батайск и вновь мы опрокинули красных в Дон, взяв около 80 пулеметов и орудий. На этот раз против нас, кроме кавалерий, действовала пехота, численностью около дивизии, перешедшая по льду через Дон между Батайском и Ольгинской. Против нее главным образом и действовала наша бригада, тогда как донцы, поддержанные кубанцами и терцами, наступали на Ольгинскую с юга.