Записки бывалого кота

Но когда Айлин, наконец, подняла глаза и увидела Пусика, она почему-то вовсе не обрадовалась, а даже совсем наоборот. «Неужели все из-за этих картинок? А может, чашечек? – недоумевал Пусик. – И чего она так расшумелась? Ничего ведь не задел».

Но Пусик решил ее больше не расстраивать и в следующий раз забрался на чудной столик на колесиках и устроился между горшками с кактусами и вазой с яблоками. Но Айлин это тоже не понравилось. Она была эстетом и, видимо, кот нарушал кактусово-яблочную гармонию.

Также Пусик не заслужил одобрения Айлин, когда решил сам добывать себе еду в доме. Следуя маминым заветам, он запрыгнул на кухне на стол и пристроился к тарелке с рыбой. Аппетитный ужин был прерван приходом Айлин, которая молча схватила его за шкирку и выставила за дверь. Пусик сидел на ступеньках, соображая, что он сделал не так. Неужели мама в чем-то ошибалась? Он так и не успел довести эту опасную мысль до конца, как дверь открылась, и Айлин позвала его в дом.

На стол он больше не запрыгивал. Чтоб не огорчать Айлин.

Глава 12. Пусик становится нянькой

Стоящее в углу кресло с пушистым пледом стало самым любимым местом Пусика. Там было тепло, Пусик чувствовал себя выше других членов стаи и мог наблюдать за всем происходящим в комнате, прихожей и даже немного на кухне.

Особенно внимательно последнее время он наблюдал за Джиной.

Джина, невысокая и крепкая, отличалась характером строгим и доминантным. Когда она заходила в комнату, гладя прямо перед собой, другие члены стаи старались убраться куда-нибудь подальше. Только Крунк вызывал у нее почтение. Пусик видел пару раз, когда Джина начинала порыкивать на Джея, Крунк подходил и клал ей на загривок свою могучую лапу. Поддерживать порядок в стае он умел.

На Пусика Джина не обращала внимания. Даже если он неожиданно прыгал на нее «из засады», как он любил делать, она, не оборачиваясь, делала шаг в сторону и невозмутимо шла дальше. Пусика это не смущало, и он часто сопровождал ее на прогулках. От Джины словно волны расходилось ощущение умиротворения и уверенности. И находясь рядом с ней, Пусик тоже чувствовал себя увереннее и сильнее.

В последнее время Джина стала еще более доминантной, даже величавой. Сама она явно прибавила в весе, а движения приобрели несвойственную ей замедленность.

Со вчерашнего дня она то лежала, тяжело вздыхая, то нервозно ходила по дому. Ее явно что-то беспокоило, но в чем причина, Пусик не понимал. Он очень удивился, когда поздним вечером Айлин, вопреки обыкновению, подложила в камин еще дров, постелила себе на диване, принесла ворох простыней и полотенец и большой пластиковый, похожий на изогнутое корыто контейнер с дырчатым дном.

, – Вот тебе, Джина, щенятник, – сказала при этом Айлин.

Пусик изумился: «Что же такое готовится?» На всякий случай, чтоб Айлин его точно не выставила из комнаты, он залез под кресло.

Спать в ту ночь почти не пришлось. Айлин вроде бы и легла на диван, но оставила зажженным торшер, что было очень необычно. Джина устроилась у нее в ногах и затихла.

Небо за окном начало приобретать мутно-серый оттенок, и Пусик уже думал, что интересного так ничего и не произойдет, как вдруг Джина подняла голову, замерла, будто прислушиваясь, встала и начала бесцельно бродить по комнате. Потом подошла к балконной двери. Айлин тут же открыла ее и, набросив куртку и ежась, вышла вместе с Джиной.

– Ну как, дотянешь до утра? Хотя бы часов до семи? – спросила Айлин.

«Что нужно дотянуть и зачем они топчутся на холоде?» – недоумевал Пусик.

Когда они вернулись в комнату, принеся с собой снег, который тут же начал превращаться в лужицы, и промозглый ночной воздух, Айлин расстелила простыню и приготовила полотенца.

Смысл того, что происходило, Пусик понял много позже. Но он отчетливо ощущал заполнявшее в ту ночь комнату напряжение, в котором, как язычки пламени в разгорающихся поленьях вспыхивали то страх, то ликованье.

Из своего укрытия он видел лежащую Джину и склонившуюся над ней Айлин. Джина тяжело дышала, а Айлин что-то говорила ей, успокаивающее и ободряющее. Вдруг Пусик увидел, как Айлин что-то держит в руке и настойчиво встряхивает. Даже сидя в своем укрытии под креслом, он уловил безжизненность того, что было в руке Айлин, и понимал тщетность ее усилий. Джина подняла голову, она смотрела на руку Айлин, и в ее взгляде Пусик увидел страх и мольбу. Но это длилось недолго. Она опять опустила голову и задышала. В следующее мгновение Пусик услышал громкий требовательный писк. «Кто это здесь?» – изумился он и даже, потеряв осторожность, чуть высунулся из-под кресла.

Казалось, кроме этой комнаты, где происходило непонятное Пусику таинство, ничего больше не существует. Вселенная замерла и жила лишь в ожидании следующего, такого же пронзительного и настойчивого писка.

* * *