Записки сельского священника

нием в сергианстве спасли Церковь. Они пытаются убедить нас, что если бы все епископы противостояли людоедской коммунистической системе, людоеды ни одного епископа не оставили бы в живых и Церковь на Руси сегодня бы не существовала. Они неутомимо внушают нам, что не соловецкие епископы-исповедники, и не те, кто пошел их скорбным путем, а они, сергианцы, соль земли. Конечно, Мученики и Исповедники, согласно сергиан-ству, субъективно хорошие люди, но они не понимали веления времени, не хотели заглянуть в завтрашний день, и потому объективно их идеи вредны. Мученики готовы были загубить Церковь ради сохранения своего доброго имени, ради личной чистоты. А сергианцы наоборот — приняли на себя страшные крестные муки презрения и унижения в глазах мира, но спасли структуру Церкви. Миру не понять те страшные муки, которые они, сергианцы, переживают всякий раз, когда им нужно в очередной раз лгать или кощунствовать, ехать к полковнику КГБ с доносом или прикалывать к рясе орден Трудового Красного Знамени, собирать очередной всемирный форум "борцов за мир", вкушать икру на кремлевском приеме по случаю очередной годовщины Великого Октября или молиться с язычниками на "экуменических" встречах. Как сообразуется такое политическое кредо с Соловецким посланием 1927 года? Никак не сообразуется. Послание ненавистно сергианцам, оно не известно в России почти никому. Его бы надо давать приложением к каждому молитвослову, к каждому катехизису. Ясно сознавая, что Послание взорвет сергианство, Московская Патриархия не посмела опубликовать его ни разу за все годы.

Любимая идея сергианцев — до октябрьского переворота, мол, было не лучше. Церковь тоже была под опекой государства. Это утверждение путешествует из статьи в статью, все сергианцы полагают его во главу угла своей историософии, словно великое откровение. К сожалению, оно уже с длинной седой бородой, ненавистники России давным-давно пытались убедить мир, что в зверствах большевиков нет ничего нового, точно то же было и при Иване Грозном, и при Петре I, нечему удивляться, незачем шум на весь мир поднимать.

Вот образец сергианской классики из статьи проф. Д. Поспеловского: "Кстати, как подчеркивает Валентин Никитин в своей отличной и правдивой статье («Новый патриарх — новые проблемы», «Русская мысль», 29 июня), в архивах дореволюционного Обер-прокурора Синода найдутся  не только записи бесед

301с членами Синода, но прямые донесения епископов — членов Синода Обер-прокурору. Это печальная дань закрепощения Церкви государством, будь то монархическим или коммунистическим'"1. Мне кажется, что главное достоинство статьи В. Никитина — умение рассказывать полуправду.

И редакция никак не реагирует сегодня на такие утверждения, словно не писал ответственный редактор несколько лет назад: "Конечно, нельзя провести знак полного равенства между подчинением Церкви правовому и номинально христианскому государству и порабощением Церкви государству активно безбожному. Во втором случае подчинение Церкви имеет кощунственный характер, хотя и находит себе ряд смягчающих обстоятельств".

Сергианцы, все до единого, независимо от личных качеств, по исходным принципам своей доктрины — лжесвидетели и кощунники. Вот краеугольный камень их учения о взаимоотношении Церкви и людоедского государства:

"Декрет советской власти о свободе совести, о свободе религии и исповедания снял тот гнет, который лежал над Церковью долгие годы, освободил Церковь от внешней опеки. Это принесло внутренней жизни Церкви громадную пользу. Декрет предоставляет свободу и гарантирует неприкосновенность этой свободы всем религиозным объединениям"5. Так говорил Емельян Ярославский, так говорил Александр Введенский, так говорил митрополит Сергий, так говорил митрополит Питирим. Где же кончаются воинствующие безбожники и начинаются красные попы? Позиция В. Никитина менее уязвима, но тоже далека от истины.

Мне приходится с большим прискорбием признать, что насквозь правдивые статьи зарубежных доброжелателей Московской Патриархии, консервирующих ее сергианскую сущность, поющих осанну нашим стукачам в рясах, несомненно, приносят сегодня внутренней жизни Русской Православной Церкви точно такую же "громадную пользу".

"Но после лжи — какими руками совершать евхаристию?"

Ныне, в декабре 1991 года, ложь еще искуснее рядится в правду, а малодушие и даже прямое предательство — в тонкий расчет. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к статьям о Патриархе

302

Алексии II в последних номерах того же "Вестника РХД" и в некоторых выпусках газеты "Русская мысль", к торжественным речам Патриарха при вручении ему докторских дипломов несколькими высшими учебными заведениями США, к отчетам о пребывании Патриарха в Америке, к многочисленным статьям о мудром серги-анстве и самоотверженных сергианцах в "Московском Церковном Вестнике", к статьям протоиерея Д. Константинова в "Новом Русском Слове", к десяткам репортажей епископа Василия (Родзянко).