Читаем Записки церковного сторожа полностью

Первую заметку «Как написать анекдот» я опубликовал на «Прозе ру» пять лет назад. Удивительно, но все пять лет, во всех «поисковиках», она стоит на самой верхней строчке. Мне остается только улыбнуться: если бы читатели проявляли такой же интерес к моим книгам, я был бы счастлив.

Но вернемся к искусству сочинительства анекдотов. Для начала вот такая ситуация: представьте, что вы рассматриваете бриллиант. У вас нет бриллиантов? Это не проблема, ведь у вас есть воображение. Итак, вообразите, что вы можете увидеть. Ну, наверное, грани камня. Они довольно маленькие и если огранка сложная, вы вряд ли охватите осмысленным взглядом – подчеркну, именно осмысленным – весь рисунок. Я имею в виду, что вы не сможете понять алгоритм рисунка граней. Уберите камень и 99,99 процентов из нас не смогут воспроизвести его на бумаге. И чем мельче будет камень, чем тоньше грани рисунок, тем сложнее будет его рассмотреть.

Зачем я это говорю? Затем, что анекдот почти всегда довольно «мелкий бриллиант». Нам нужно что-то покрупнее, что бы увидеть его грани получше. Кстати, я говорю не гранях смысла, а о «технологии изготовления». Уверяю вас, они есть и, часто даже хорошо видны, но… Только тому, кто с ними работал.

Итак, прежде чем перейти к анекдотам, давайте сначала возьмем небольшой рассказ. Он называется «Одной веревочкой». Как я его придумал?.. Точнее, с чего начал и где «исходная точка» этого рассказа?

Знаете, раньше, когда мне не хватало тем, я брал в руки «Орфографический словарь», открывал три случайные страницы и выбирал наугад три случайных слова. Улыбнусь: иногда это чертовски здорово срабатывало! Правда, сначала эта система выдавала уж слишком несуразные результаты, но их количество росло в прогрессии катящегося с горы снежного кома, содержание становилось все более здравыми, а потом приходила неожиданная и парадоксальная мысль. И она приходила, казалось, ниоткуда.

Немного отвлечемся и поговорим об этом загадочном «ниоткуда». Например, на сегодняшний день, насколько мне известно, так и не решена старый вопрос: есть ли связь между гениальностью и шизофренией? На мой взгляд, между ними, как и между гением и злодейством, общее только одно – раскованное мышление просто-напросто больного человека и человека «больного» гениальностью. Это мышление похоже на хаотичный полет бабочки и невозможно предугадать, куда эта бабочка порхнет в следующее мгновение. Теперь вы, надеюсь, вы поймете, почему я брал три случайных слова и пытался объединить их в единое целое? Сначала я создавал хаос из трех слов, а потом – в отличие от просто больного человека – пытался не усилить его, а систематизировать. Иными словами, создавая мир из хаоса, я симулировал гениальность. Впрочем, не только не только симулировал. Я подражал Господу Богу. Ведь именно Он создал на мир из ничего с помощью «большого взрыва».

Увы, но систематизировать хаос удавалось не всегда. КПД такой «технологии» был очень уж не высок и, как говорится, всегда работал только под хорошее, работоспособное настроение. А если это хорошее настроение «не включается»? Как разогнать его и прыгнуть выше головы?.. Снова улыбнусь: как взять быка за рога, чтобы потом, все остальное, сделал рассерженный бык?

Тогда я и обратил внимание на «связанные слова». Вот примеры этих «связанных слов»: дать по рукам, валять дурака, напиться в стельку, спать в хомуте, только что сказанные выше «прыгнуть выше головы» и т.д. Я не лингвист, то есть я никогда не задумывался, как и откуда появились эти «связанные слова». Ну, наверное, из поговорок, сказок, притч, присказок и, довольно часто, из Библии. Короче говоря, чтобы немного упростить себе задачу, я стал рассматривать не совсем уж случайные слова, а так называемые «связанные».

Теперь вернемся к тому, как я написал рассказ «Одной веревочкой». Улыбнусь: догадались уже?.. Он родился именно из этой одноименной пары связанных слов про одну веревочку.

Я сидел за столом, смотрел в окно и по привычке подбирал к этой паре подходящие и не очень подходящие по смыслу слова: одна веревка – дерево – сук… Господи, это петля, что ли?!.. Слишком мрачно. Идем дальше: одна веревка – лодка – люди тащат ее по берегу… Бурлаки на Волге. Не то! Одна веревка – ведро – колодец… Кто-то упал в колодец?.. Или улетел в небо, а веревка не пустила. Звучит?.. Нет, не то! Последний вариант слишком уж примитивен: упал, а если не упал, то улетел. Бездна вверху – бездна внизу. На таком «контрасте» работают только современные режиссеры-луареаты. У них есть одна мысль и они, как удав из мультика, ее думают. Только ее единственную. Как только этой одинокой мысли не скучно в пустой голове?..

Стоп-стоп… О чем это ты?.. Думай о связывающей что-то или кого-то веревочке.

Думаю-думаю… Ты, знаешь, а про колодец не так уж и плохо… А? Хотя… Слушай, а если вдруг горы? Ну, альпинисты и все такое прочее. Они ведь то же связаны этой самой «одной веревочкой» – страховкой…

Стоп!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее