Читаем Записки церковного сторожа полностью

Улыбнусь: дураки говорят, что Бога нет. Бог есть и я уже, казалось бы, закончив рассказ, вдруг увидел его продолжение – крохотную главку в двадцать строк: комната в домике горных спасателей. Двое играют в шахматы. Один из них вдруг замечает, взглянув в окно, что по пологому и широкому склону горы медленно спускаются двое очень сильно измотанных людей – мужчина и женщина. Спасатель говорит, что это наверняка «чайники». Второй спрашивает его, а почему? Первый говорит, что «эти два балбеса не отстегнули страховочный трос и он мешает им идти». Потом мужчина берет женщину на руки, и трос снова остается неприкосновенным. Когда я нашел эту последнюю фразу, точнее говоря, действие, я понял, что я написал действительно неплохой рассказ и… Так я стал писателем.

О любви можно говорить красиво и много, о ней даже можно петь со сцены, что это, мол, за кайф такой – любовь. Но настоящая любовь очень часто выглядит со стороны довольно нелепо. Она – как страховочный трос, который человек или забыл снять после перенесенного шока или просто боится – еще боится! – это сделать. Но она – есть и она также реальна, как этот трос. Она мешает широко шагать по жизни?.. Да. Скорее всего да. Но она-то, только эта «веревочка» и спасает, вдруг превращаясь в лестницу в небо если тот, кто тебя любит, не бросает тебя.


Впрочем, вернемся к анекдотам. Чтобы переход не казался вам слишком резким и принижающим, напомню, что анекдот по своей сути – крохотная притча, но с более выраженным парадоксом. Он – как излом: идет вроде бы идет совсем простой диаложек или возникает совсем уж элементарная житейская ситуация и вдруг… как говорил один из героев замечательного фильма «Большая перемена»: «Ходишь-ходишь, вдруг – бац – вторая смена!»

«Связанные слова» удивительно четко и просто работают на анекдоты. Вот хотя бы простейшая пара: «отбить мужа (мужика, любовника и т.д.)» Хронология рассуждений автора выстраивается как элементарная цепочка: отбить – как отбить? – «каменная баба»… да-да, где-то слышал это выражение – а каменные мужики бывают? – ой, а статуя Веры Мухиной совсем не каменная – ну, и что? – поехали!..

Беседуют три роковые женщины.

– Я отбила мужей у пяти жен,– хвастает первая.

– А я у десяти, – говорит вторая.

Третья презрительно усмехнулась:

– Вы скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» видели?

– Видели.

– Ну, так вот, вчера я отбила от нее рабочего.

Идем дальше.

Есть такое выражение «я бы не пошел с тобой в разведку». Тут логическая цепочка кажется сложнее, но это только кажется. Итак: я бы не пошел – а если пошел? – то есть кто-то бравый пошел в разведку, а с ним одни проблемы? – почему проблемы? – а если он пьяный?! – в разведку пьяных не пускают… – с другой стороны, вроде бы на войне и трезвых-то не очень много.

Тут нужно заметить вот что: нельзя застывать на чисто киношной картинке, как ночью солдаты ползут в разведку. Пожалуйста, запомните, не ситуация («картинка») владеет вами, а вы ей. Люди в анекдотах могут ползти где угодно и по чему угодно. Хоть по облакам, хоть по дну реки, хоть по тоненькой травинке.

Я советую делать перебор как можно быстрее. Например, вы знаете, почему в КВН как правило дают одну минуту на размышление? Не потому чтобы не тянуть эфирное время, а потому что наиболее производительной бывает именно первая минута.

Вернемся к анекдоту. Знаете, вообще-то, логика анекдота очень хорошо вписывается в три вопроса: «Что? Где? Когда?» И поэтому если вам говорят, что придумывая анекдот, нужно сначала придумать героев, потом место, время и т.д. – не верьте! Обратите внимание, в «Что? Где? Когда?» нет «Кто?» и сначала нужно найти «Что?» То есть идею анекдота. У нас она – кто-то идет или не идет в разведку. Как бывает на настоящей войне? Если ранят разведчика, товарищи пытаются его вытащить. А если перевернуть ситуацию с ног на голову?.. Это разведчики тащат раненного к врагам, что ли?! Улыбнусь, не совсем, конечно… Но как там в сказке про хитрую лису и волка? «Битый не битого везет».

Короче говоря, у меня получилось вот это:

Дом. Неработающий лифт. После разгульной вечеринки прапорщик тащит на спине своего пьяного товарища на десятый этаж.

Тот висит у него за спиной и жарко шепчет в ухо:

– Хороший ты мужик. Я бы с тобой пошел в разведку.

Второй с иронией:

– Завтра?

Первый:

– А пошли прямо щ-щ-щас!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее