Записки ведьмы. Кроличья нора

Я молча разрезала пирог пополам и пододвинула его поближе к вампиру, а сама продолжила ковыряться в миске с салатом. Парень хмыкнул и принял мое предложение перекусить. Пару минут мы молча жевали, мимо проходили посетители кафе, за стойкой хлопотала седовласая хозяйка, ее муж что-то готовил на кухне. Покончив со своим полезным перекусом, я сделала большой глоток кофе и отломала от пирога кусочек своей вилкой.

– И что мне надо сделать, просто согласиться? – я уже давно поняла, что принимать дурацкие и опрометчивые решения мне удается проще всего. Во взгляде вампира сквозило недоверие и, насколько я могла понять, тревога. Снисходительно усмехнувшись в свой адрес, я продолжила, – Ты напрасно переживаешь, я скорее всего не понравлюсь тому, кто будет одобрять твое решение. Но, насколько я понимаю, других вариантов у тебя все равно нет, так что сообщи кому надо, что нашел спутницу, – прожевав кусок пирога, я вопросительно вскинула брови, – ты же не просто так мне все это рассказал, правда?

– Не просто так, – он кивнул, – ты уверена, что хочешь принять в этом участие?

Я пожала плечами, принятое решение казалось мне само собой разумеющимся.

– Я, вероятно, никогда не смогу поделиться увиденным, но… – я подмигнула другу, – несомненно, стану очень ценным членом Шабаша, старшие обожают тайны.

Тут я сделаю небольшое отступление, которое, возможно, стоило сделать раньше. Далеко не все из нас стремятся объединяться, некоторые из нелюдей по природе своей одиночки. Притом неважно, насколько многочисленным является тот или иной род, на способность быть вместе влияет наш характер, наша природа. Скажем, в процентном соотношении среди сородичей больше всего эльфов или тех, кто является их родней (вступать в межвидовые связи для них почти то же, что дышать, как итог, они породили множество подродов). Те же феи – это отголоски их прошлых увлечений. Однако же при всей любви к прочим видам сородичей, к своим прямым родственникам эльфы крайне равнодушны, иногда даже враждебны. Возможно, каждый из них рождается слишком сильным индивидуалистом, так что они просто не могут быть единым родом. Однако среди нас есть и те, кто склонен объединяться в группы. Некоторые сородичи дали своему роду название, таким образом подчеркивая свое единство. Оборотни определяют свою общность Стаей, вампиры – Семьей, а ведьмы – Шабашом.

– Вот в чем дело, ты просто метишь ближе к центральному кругу!

Мы рассмеялись. Я взглянула на часы, было без четверти три. С пирогом пришлось заканчивать очень быстро.

– Ладно, мне пора возвращаться, чтобы получить заветную подпись… – не дав Дориану опомниться, я быстро поднялась из-за стола, – а ты платишь за обед, потому что я очень хорошая подруга, – накидывая сумку на плечо, я звонко чмокнула его в щеку, надеясь следом просто проскользнуть мимо. Вампир молниеносно схватил меня за запястье и одними губами произнес:

– Только никому…

Я аккуратно высвободила руку и так же произнесла:

– Никому… – несколько быстрых шагов к выходу, – приходи вечером ко мне, обсудим сроки предстоящего собеседования! – эти слова я кричала уже через плечо, выскакивая на улицу. Хотя внешне я старалась выглядеть веселой и позитивной, внутри у меня все постепенно сжималось от неприятного предчувствия. Мне предстояло пройти самые трудные ступеньки бюрократической лестницы по пути к своей мечте. Моего начальника.

Макс МакМиллиан был самым мерзким мужчиной, которого я встречала в своей жизни. У меня мурашки бегали по коже, когда он оказывался рядом, а особенно тяжко приходилось, если он при этом еще и говорил. Потому что чаще всего он говорил то, что я считала невыносимым бредом. Надо отметить, что наша неприязнь была взаимной. Я ему тоже не нравилась и тоже, кажется, больше всего бесила его, когда открывала рот. К сожалению для меня, он был моим начальником, а не наоборот. Сидя перед его кабинетом, я в неприятном предвкушении перебирала бумажки, надеясь, что ничего не забыла. Помимо всего прочего, мой шеф был еще и бюрократом, что в моих глазах делало его просто невыносимым, потому как сама я была ужасающе далека от такого рода порядка. Была уже половина четвертого, когда в коридоре послышались чьи-то шаги. Я подняла голову как раз в тот момент, когда он толкнул дверь в свою приемную. Мой шеф был импозантным мужчиной средних лет, аккуратным, в строгом, со вкусом подобранном костюме, свежей рубашке, воротничком которой, наверно, можно было бы и орехи колоть, такое он производил жесткое впечатление. Секретаря не было на месте, что МакМиллиан оценил с видимым неудовольствием. Черт меня дернул подать голос:

– Она только что отошла, сэр.

Взгляд шефа упал на меня, и тонкие черты его лица исказило еще большее недовольство:

– Шейн…

– Добрый день, сэр, – я поднялась со стула, – я к вам по делу, – решив задобрить его любимой игрушкой, я помахала приличной стопкой бумажек.

– Добрый день, – в уголках его губ скользнула улыбка, он решительным шагом пересек комнату и открыл дверь в свой кабинет, – заходи, – и даже пропустил меня вперед.