Записки журналистки

Стоило мне моргнуть – дымка рассеялась, а я заметила лишь довольную улыбку женщины.

– Моя госпожа довольна?

– Пока мне достаточно, можешь остаться с девчонкой. Заслужил.

– Благодарю. Вы так щедры, моя госпожа, – неужели она не слышит неприкрытого сарказма в его голосе?

Марикетта лишь улыбнулась уголками губ.

– Она должна остаться нетронутой. Это главное условие нашей сделки, – напомнила ему. – И я не хочу, чтобы эта куколка потеряла свой товарный вид. Ты меня понял?

– Безусловно.

Около двери женщина обернулась:

– И запомни, ее девственность принесет мне такую прибыль, что при срыве сделки придется продать тебя по частям. Лишь бы вернуть хоть треть обещанного вознаграждения. И я продам. Ты меня знаешь.

– Знаю, – охотно кивнул мужчина.

– Хорошо, – подытожила она. – Не скучай, куколка. Я долго не задержусь.

Как только за ней закрылись двери, мне стало не по себе от пристального взгляда. Я поежилась, борясь с желанием скукожиться, забиться в угол и спрятаться, как беззащитный зверек.

– Ну здравствуй, детка, – растянул губы в улыбке мужчина. – Теперь я буду звать тебя маленькой лгуньей. Не узнала?

Довольно крупный мужчина в смокинге и традиционной черной маске в пол-лица. С ультракороткой стрижкой, квадратным подбородком и словно бы болезненным блеском глаз. Где я его могла видеть раньше? Узнавание робко скреблось в уголке сознания, но пока память молчала.

– Я помогу, – сказал он и снял маску.

Меня кинуло в жар:

– М-мастер?

– Не ожидала? – хмыкнул он. – Я сам не был уверен, что после нашей последней встречи все будет фурычить как надо. Ну и цепкие у тебя пальчики, детка. А знаешь, что?

– Ч-что?

– Мне даже понравилось, – признался он вкрадчивым тоном, словно решился доверить секрет необычайной важности. Мужчина приблизился вплотную. – Я даже не прочь повторить.

И пользуясь растерянностью, тут же заковал мои запястья в наручники. Пока я лишь глотала ртом воздух, Мастер отодвинул меня немного в сторону и пристегнул цепочку наручников к металлической трубе выше по стене. Таким образом, я оказалась в ловушке.

– Только в этот раз все будет по моим правилам, – от этой победной улыбки мне захотелось громко взвыть.

– А может…

– Не может, – отмахнулся от моей робкой попытки договориться.

– Но Марикетта сказала…

Мастер поморщился.

Ха! А госпожу-то он не особо жалует! Хотя по их страстному поцелую и не скажешь о неприязни…

– Детка, поиграть можно и не покушаясь на твою девственность, что так ценна для Мари. Не знала? – он медленно провел костяшками пальцев вниз по моей шее, касаясь ключиц и ямки между ними.

От его прикосновения я непроизвольно дернулась и вжалась в стену, чем вызвала нехорошую усмешку мужчины.

– И сделать тебе больно можно, совсем не оставив следов. Я не сорву эту сделку, сладкая, но и тебя обязательно попробую. Слишком ты мне запомнилась…

Да? А мне всегда казалось, что я серенькая мышка, офисный планктон, старая дева пока только с одним котом! Лучше бы и оставалась такой, нет… захотелось приключений, разнообразия! Скучно мне жилось, видите ли!

Ох, как же нужно быть осторожным со своими желаниями!

– Не бойся. Еще не время, девочка, – только неимоверным усилием воли я заставила себя перестать дрожать. Может ничего плохого и не случится? Вдруг просто попугает чуток да успокоится? Последующие слова Мастера тут же растоптали всю наивность моих надежд. – Я скажу, когда. Ты думала, я тебя не узнаю?

– Э-э-э…

– Этого нелепого маскарада мало, чтобы я забыл ту, что произвела столь неизгладимое впечатление при последней встрече.

Чиж не говорил, что выкручивание причиндалов вызывает привыкание у жертвы! Ой, мамочки!

Он подхватил прядку волос из моего парика и потер ее между пальцами.

– Мило. Знаешь, а давай оставим этот образ. Женственная невинность мне сегодня больше нравится, чем твой естественный унисекс, – Мастер наклонился, поцеловал меня за ушком, шумно выдохнул: – Тебя выдал запах, маленькая лгунья.

– З-запах?

– С той самой ночи я его не перепутаю ни с чем другим, – добавил он. – Ты думала, ваш обман так легко сойдет тебе с рук? Не в «Blaze», детка.

Эй, я регулярно моюсь! Какой запах?

– О ч-чем ты? – сощурив глаза, я изо всех сил пыталась изобразить недоумение вместо ужаса.

Мастер скептически ухмыльнулся.

– Хорошая попытка, но мимо. Как думаешь, твоя подружка уже нас*сала себе на еще несколько часов жизни или уже сдохла? Она, в отличие от тебя, товар подержанный.

Горло сдавило спазмом. Вместо слов вырвался лишь жуткий хрип.

– Ну-ну, детка. Ты всерьез верила, что о твоей любопытной журналисточке никто здесь не догадывается?

– Я-а-а…

Казалось, он даже всерьез задумался.

– Какая слепая беспечность! Или же попросту глупость?

– Н-но…

– Знаешь, какое самое противное качество в твоей блондиночке? – Мастер скривил губы. – Ее вечная тяга засунуть нос в чужие дела и слепая уверенность, что все окажутся глупее ее.

С этим я мысленно согласилась. Но большинство журналистов благодаря именно такому рвению и стали популярными! Если не погибли раньше времени.

– Мы просто выжидали, к чему ее любопытство приведет, а когда она притащила с собой девственницу…