Заповедь

... Вчетвером Мурат, Умар, Урузмаг и Тотырбек Кетоев направились к Дахцыко. Шли деловито и степенно. Деревянный протез Урузмага гулко постукивал по земле. Тотырбек перебросил через руку несколько пустых мешков. Естественно, что на них обратили внимание аульчане. Люди заинтересованно смотрели им вслед и на лицах светился вопрос: куда и зачем братья Гагаевы да Тотырбек идут такой необычной группой?

— И с чем мы идем к Дзуговым? — уточнил Умар.

— Будем изымать излишки зерна, — ответил Мурат.

Умар остановился:

— У Дахцыко нет излишков. У него вообще нет зерна.

— Сейчас увидишь...

Мурат вдруг повел себя очень странно. Нагнувшись над дорогой, подхватил с земли булыжник и стал постукивать им по камням, щедро разбросанным вокруг, прислушиваясь и медленно продвигаясь вперед.

— Ты что? — стыдясь поведения брата, оглянулся по сторонам Умар. — Люди смотрят. Опозорить себя хочешь?

Но Мурат продолжал свое нелепое занятие, чутко прислушиваясь к гулу.

Скрипнула калитка, и на улицу вышел Дахцыко. Был он бледен и пристально следил за действиями Мурата. Аульчане, усмехаясь, укоризненно качали головами. Лишь один Урузмаг невозмутимо ковылял рядом с Муратом.

Вдруг председатель сельсовета повторно стукнул булыжником о плоский камень, вслушался в стук, еще раз ударил. Гулкий отзвук подтвердил догадку, и Мурат поднял на Тотырбека сияющее лицо...

— Помоги-ка, — сказал он, отбросил в сторону булыжник, которым стучал, потер ладонью о ладонь и, уцепившись за край плоского камня, с силой двинул его в сторону...

Взору сбежавшихся аульчан открылась глубокая яма, откуда пахнуло кукурузным зерном...

— Ух ты! — восхищенно вырвалось у Урузмага. — Тайник! Под ногами прохожих! Ни за что бы не догадался!..

Мурат опустил ногу в яму, спрыгнул и попросил:

— Подайте мне мешок.

— В этих ямах наши предки много веков назад прятали зерно от полчищ хромого и свирепого Тамерлана, — сказал Хамат.

— А еще раньше и от монголов, — добавил Иналык.

— Расчет был прост: кому придет в голову, что тайники находятся под ногами? Эти ямы многих горцев спасли от голодной смерти...

— Позавчера захожу к ним, а они меня лепешкой угощают, — выглянув из ямы, оживленно рассказывал Мурат. — Ну я и понял, что есть у них зерно, есть!..

Через полчаса рядом с тайником стояли семь мешков, набитых кукурузой. Восьмой был полон наполовину... Выбравшись из ямы, Мурат приказал Тотырбеку:

— Иди, запрягай арбу.

— Ты все мешки отвезешь в Алагир? — спросил Хамат и упрекнул: — Дахцыко и его хозяйку оставляешь без муки.

— У него наверняка еще где-то тайник имеется, — возразил Мурат.

— А если нет? — повысил голос Хамат и потребовал: — Один мешок оставь!..

— Не спорь с ним, уважаемый Хамат, — бессильно махнул рукой Дахцыко. — Он до власти дорвался. Теперь ему до нужд людей дела нет. Он даже наш хороший обычай гостеприимства против нас же повернул.

— Как ты смеешь? — рассердился Мурат. — О совести говоришь? А сам от народа зерно прячешь в тайниках, в которых наши предки утаивали хлеб от врагов. Слышишь, от врагов!..

Дахцыко нахмурился, с горечью сказал:

— А почему ты не подумал о том, какие чувства бурлили у меня в груди, когда я пошел на такое? Да, голодный желудок песен не любит. И если я использовал то, что горцев от монголов да турок спасало, значит, дальше уж нам некуда податься...

... Когда на загруженной зерном подводе Мурат отправлялся в Алагир, Урузмаг попросил:

— Купи мне, пожалуйста, замок. Ну, которым закрывают двери...

***

Мурат толкнул дверь в кабинет Кокова и встретил взгляд сидевшего за столом Дауда.

— Где начальник?

— А тебе что? — вновь углубился в бумаги секретарь.

— Я там излишки зерна привез, — и не удержался, похвалился. — Досрочно. На целый день раньше...

— Хорошо, иди. Сейчас выйду.

— А скоро придет товарищ Коков? — спросил Мурат. — Я хотел бы, чтоб он сам принял зерно.

— Его не будет, — коротко ответил Дауд.

— А завтра?

— И завтра не будет, — повысил голос секретарь. — И вообще — не будет.

— Его сняли с работы?

— Он сам ушел, — стал терять терпение Дауд.

— На другую работу?

— Ушел туда, откуда нет возврата.

— Умер?! — ахнул Мурат.

— Застрелился.

— Из-за кого? — недоумевал Мурат.

— Из-за нэпа.

— Кто этот нэп?

Дауд поднялся и, прищурившись, процедил сквозь зубы:

— Новая экономическая политика. Как уяснил, что это возврат к прошлому, товарищ Коков пал духом и... застрелился... Паникер слабохарактерный, — выругался он...

***

Я рассказываю тебе, Алан так, как было, ничего не придумывая. Не желаю ни приукрасить свои дела, ни очернить Тотикоевых и Кайтазовых, хотя я и вижу в твоих глазах, племянник, недоумение: как, мол, ты, дядя, прославленный герой гражданской войны, мог так поступать... Тебе и твоим сверстникам, сидящим в теплой комнате, сытым и довольным жизнью, начитанным, легко рассуждать о совести, справедливости, человечности и смотреть на нас с укоризной, будто мы не имели сердца и были извергами... Нет, и у нас душа болела, и каждая пролитая из-за наших поступков слезинка оставляла внутри рубцы...

***