Запретный плод (СИ)

Голубые глаза, темно-русые волосы, закрывающие уши, и аккуратная бородка — «мужчина в пальто» или, как его называла Линетт — Ровер. Он хмурился, держа руки за спиной. Белая рубашка, расстегнутая до середины груди, и черный легкий повседневный пиджак, сшитый по фигуре, снизу — узкие брюки и кожаные лакированные туфли. Повстречаешь такого на улице и не обратишь внимания, если не заглянешь в глаза. Они были сутью, преобразовывали все, и неприметный молодой мужчина казался невероятно привлекательным и соблазнительным. Он смотрел мне в глаза и суровел, перебегая взглядом, и его лицо вытягивалось. Я же смотрела в его глаза и видела свое отражение. Не Линетт — мое собственное. Холодные черты, пустой взгляд — что-то было не так. Прежде он смотрел на меня только с теплом. Ахнув, я коснулась своего лица ладонью.

— Она дотронулась, — с тревогой сказал Ровер. — Не позволяй ей овладеть тобой.

— Она — это тьма? — спросила я и удивилась во сне тому, что говорю от своего имени.

Ровер едва заметно кивнул. Я смотрела на него, изучала лицо, россыпь веснушек, и не могла оторвать взора. Простые черты, но приятные, мое сердце отзывалось на его теплую, струящуюся волнами, магию. Воздух вокруг него переливался, чуть смешиваясь. Сила скользнула по лицу, словно бережное прикосновение. Я хотела спросить, отчего же тьма подчиняется мне, но Ровер растворился в солнечных лучах. Я протянула руку, чтобы коснуться, а он уже исчез.

Я открыла глаза и заморгала. Бен навис надо мной — теперь он сидел рядом, а не в ногах.

— Неужели я уснула?

— Мне показалось, что ты сознание потеряла, — он вглядывался так, словно что-то искал, что-то определенное. Я испугалась и попыталась высвободиться из пут одеяла, но Бен сдавил меня рукой в области талии, прижал к кровати.

— Что-то не так? — покорно прекратив попытки вырваться, спросила я.

— Все в порядке, — бесцветно ответил он, и его лицо уже походило на непроницаемую маску. — Скоро ты согреешься и уснешь.

Он поднялся с постели и направился к дивану.

— Тьма коснулась меня, — сказала я ему в спину. Бен замер и посмотрел через плечо. — Наверно, в доме, когда я распутывала убийство Саммер. Он мне сказал.

— Кто — он? — почти шепотом спросил Бен.

— Мужчина в пальто из моих ведений. Он предупредил, чтобы я не позволяла ей овладеть собой. Что это значит, Бен? Я думала, тьма прилипает к людям, обрекает на проклятия, но не проникает внутрь…. Почему так происходит?

— Потому что я нахожусь рядом, — холодно произнес он. — Это все из-за меня.

— Нет, — с жаром прошептала я. — Она подчиняется мне, Бен. Ты ее не видишь — никто не видит, но она всегда рядом и не причиняет мне вреда. Я не могу отделаться от чувства паники, но она слушается меня.

Бен долго смотрел на меня через плечо и молчал. Решив, что я заслуживаю видеть его лицо, повернулся, медленно и осторожно, чтобы снова шагнуть к кровати. Я наблюдала за ним, терпеливо ждала, пока он остановится рядом. Когда Бен смотрел вот так, внизу живота мышцы скручивались в узел, и я непроизвольно краснела. Склонив голову набок, он собирался с мыслями и подбирал нужные слова — я чувствовала его волнение, и по коже строем бегали мурашки. Он знал, как действовал на меня, и сам сейчас смущался — это сбивало с толку. И я поняла, что он ощущал то же самое.

Тяжело вздохнув, Бен склонился надо мной и уперся руками в изголовье кровати. Долго всматривался в глаза, будто собирался сказать что-то крайне важное и откровенное. Я же таяла под его взглядом, как кусок сливочного масла, сгорала изнутри от одной только мысли, что эти руки могли бы делать со мной….

— В доме Калеба она тоже тебя слушалась? — он прищурился. — Может, мне и не дано видеть то, что видишь ты, но что-то внутри меня — точно знает, откуда ждать опасности. Стекающая по стенам тьма, от ее тягучего движения замирает сердце…. — Бен тяжело вздохнул и заговорил громким шепотом: — я детально помню, как в твоем горле застрял вдох, как твое тело сковывал потусторонний холод. Не знаю, какая хрень отвечает за мой чувственный диапазон, как ее выключить, чтобы не испытывать раз за разом тот миг. Как бы мне ни было неприятно, в памяти навсегда застряло то ощущение, с которым твои жилы стыли. Пусть он был скоротечен, и, вероятно, ты сама не успела его испытать, но я помню.

— Ты никогда не говорил об этом, — выдохнула я, глядя в синеву его глаз. И боялась моргнуть, будто он мог исчезнуть.

— Я о многом не говорил.

— Как и о своей матери? — проговорила я и боязливо сглотнула. Бен продолжал изучающее смотреть на меня, но только сейчас я заметила, что он неподвижен и напряжен.

— Ты хочешь именно сейчас это обсудить?

— Совсем недавно ты говорил, что не помнишь своих родителей….

— Так и есть, — спокойно перебил меня Бен и склонил устало голову. Я находилась под пристальным наблюдением, чувствовала, как он смотрит, но не смогла понять его взгляд.

— Но Том….

— Вот именно, — шипящим от раздражения шепотом сказал он. — Том! Не я.

— Ты был настолько маленьким? Как она могла вышвырнуть вас на улицу?! Своих детей….