Заражение. Том 1 [СИ]

Вика покраснела. Базелевич, стоя возле доски, мял в руках тряпку. В ее голове пронеслись кадры вчерашнего вечера: они с Денисом под пристальным взглядом уборщицы покидают палату, расписываются в журнале и молча идут, думая каждый о своем, хотя, на самом деле, думают они об одном и том же.

И это отнюдь не секс.

Дэн размышлял, каким научным термином или теорией можно объяснить случившееся с ними, а если нельзя, — если нет такой теории, то… все ли с ним в порядке, точнее, с его головой. Он попытался вспомнить хоть что-то из лекций по психиатрии, но в голову ничего не лезло — у него начался жар.

Вика думала только о том, что услышала на пороге палаты. Назвать это голосом она не могла, в том смысле, что девочка, даже если бы произнесла эти слова, пусть неосознанно, то они услышали бы их вдвоем с Денисом. Это абсолютно точно. От двери до кровати два с половиной метра. В полной тишине даже капли, падающие из неплотно закрытого Денисом крана раздражали ее.

Если не голос, тогда — что?

Кажется, она свихнулась с этой учебы. Десятки предметов, зачеты, экзамены, а еще невозможная латынь! Немудрено, что она начала слышать голоса. Вернее, голос. И что он ей такого сказал? По сути ничего особенно, отчего следовало бы так волноваться. Скорее всего, это был внутренний голос, который глядя на состояние Дэна, просто спрогнозировал дальнейший ход событий. Она и раньше его слышала, разве нет?

Но вчера ты была здорова, — сказал внутренний голос. Вот, слышишь? Это я, твой внутренний голос. А то, что было вчера… ты уж прости, но… тебе придется поискать другое объяснение. Я тут ни при чем.

У Вики задрожали руки, она сцепила их перед собой в замок, сидящая рядом Анжела Голодец, конечно же, заметила тремор.

Когда они вышли из больницы, было уже поздновато, но Дэн под предлогом согреться затянул ее в какой-то бар под названием «Свобода» (она еще подумала, почему не «Безгрешность»), где они выпили глинтвейна и ее совершенно развезло — причем явно не от алкоголя. Ее развезло от страха. Со мной что-то не так, со мной что-то не так, — свербела навязчивая мысль, которая, как она прекрасно знала, не отступит, пока не найдет решение. Пока не станет ясно, что именно не так.

— Ты тоже думаешь об этом? — наконец спросил Дэн. — Я вижу, ты думаешь.

Она ничего не ответила. После второго глинтвейна навалилось теплое забытие, от которого не хотелось избавляться, а наоборот — довериться и поплакаться. И даже суровое красное лицо Базелевича, маячившее в каждом темном угла бара, было не в состоянии запретить им выпить по третьему бокалу.

— Отметишь завтра меня у Базелевича?

— Может все-таки пойдешь? Ты же потом…

— Посмотри на меня…

И действительно, вид у Дениса был жалкий. Точь-в-точь, как у персонажей из рекламы якобы противовирусных препаратов от гриппа — чихающих, с бардовыми носами, из которых льется прозрачная субстанция, слезящимися глазами и художественно взъерошенными волосами.

Подошел бармен, на бэдже которого было написано «Бар «Свобода». Бармен Стас», Денис протянул ему деньги.

Стас покачал головой.

— Боюсь, глинтвейном тут уже не отделаешься, дружище, — сказал он. — Нужно что-нибудь посерьезнее.

— Вряд ли нам это поможет, — сказал Денис. Бармен не отходил и тогда он задал странный вопрос: — У вас бывают голоса незнакомых людей в голове?

Бармен ухмыльнулся, снял с полки бутылку джина, смешал с тоником и отдал подошедшей официантке.

— Парень, которому я сейчас сделал джин, месяц назад, прямо возле этой стойкой, где вы сидите, рассказывал о таком случае. Ему тоже что-то там мерещилось. Беднягу забрали прямо отсюда, но… вот он опять с нами. Так что, все относительно, молодые люди. Хищный зверек с пушистым мехом подкрадывается незаметно и шепчет еле слышно. Зато, когда приходит время…

Вика испуганно взглянула на бармена.

— Пойдем, Дэн, а то не пустят в общагу, — сказала она быстро.

— Вот именно… — сказал Стас. — Когда приходит время, бывает, что уже поздно.

Они выскочили на улицу.

— Может, расскажем Базелевичу, — предложила она, нервно поглядывая на однокурсника. — Все-таки, профессор, может что-то знает по этому поводу. В конце концов это была его идея сделать доклад, он сам и звонил зав отделению, чтобы нас пустили и предоставили историю болезни. Диссертация у него по детской теме неотложных состояний, кажется, как-то похоже звучит.

— Он писал про моделирование. А не про то, что на самом деле.

— Ну… моделирование детских неотложных состояний — вот пусть он и смоделирует, что происходит.

Дэн покачал головой.

— Что-то мне подсказывает, он давным-давно уже ничего не моделирует, а просто читает лекции по бумажке и получает зарплату. Посмотри на него.

Теперь Вика стояла в пяти метрах от Базелевича и видела его мясистое с мелкими синими прожилками лицо. Денис был прав. Судя по всему, уже с утра он успел принять граммов сто пятьдесят.