Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле. Часть 3

Между тем противники плана размежевания устраивали демонстрации протеста. Полиция арестовывала демонстрантов и оказывала на них давление. Одной из арестованных была Елена Бусинова, которая до репатриации много лет принимала активное участие в правозащитном движении «Мемориал». В Израиле она участвовала в акциях протеста против одностороннего размежевания, за что и была арестована. Освободившись из тюрьмы «Маасиягу», она вновь вышла на марш протеста. Когда полицейские преградили его участникам путь в Газу, Елена облила себя горючим и совершила акт самосожжения.

Но никакие акции протеста не смогли предотвратить размежевания. Поселенцам была предложена денежная компенсация за покидаемые дома, но они должны выехать добровольно. Далеко не все согласились уезжать. И тогда в поселения вошли подразделения армии и полиции. Людей вытаскивали из домов и за руки и за ноги несли к автобусам. Несли молодых парней, женщин и детей. Многих из тех, кто сопротивлялся, арестовывали. Стоял жуткий плач и крики.

Часть поселенцев находилась в синагогах. Молодые ребята сидели на полу, взявшись за руки, чтобы их труднее было разнять. Девочки распевали грустные песни. Когда в синагогу ворвались военные, люди начали скандировать нараспев: «Еврей еврея не депортирует!» Это перемежалось молитвами. В одной из таких синагог находился приехавший в Газу в знак солидарности депутат кнессета Юрий Штерн. Несколько молодчиков по указанию командира плечами вытолкали его из синагоги, и там началась бойня.

– Можете ли вы себе представить аналогичную операцию, которая проводится в отношении израильских граждан-арабов? – возмущался депутат.

Кругом рыдали люди, притом не только те, кого выселяли. Девушки-военнослужащие, да и многие другие солдаты и полицейские также обливались слезами, жалея людей, родившихся и выросших на этой земле. Нелегко было солдатам и офицерам выполнять приказ о депортации евреев. Многие страны мира облетели кадры видеохроники, показывавшие, как молодёжь спасалась на крыше синагоги Кфар-Дарома и пела «Атикву». И как солдаты стаскивали их по одному.

Видевший это по телевизору Аркадий возмущался:

– А почему нужна такая спешка, у нас что, уже враг за спиной? Почему бы вначале не построить нормальные дома в новом месте, а потом переселять?

– Какие там нормальные дома? – отвечал более спокойный по характеру Шимон. – Даже караванов на всех не хватает. А дома и строить не начинали. Да, что-то Шарон очень торопится, видно, боится не успеть закончить к какому-то сроку.

– Часть людей размещают в гостиницах. Но сколько они могут там прожить и во что это обойдётся государству? Другим и в гостиницах места не нашлось. Людям же надо где-то работать, а детям учиться! А вещи, которые приобретались десятилетиями, в гостиничный номер не притащишь.

– Вещи солдаты увозят на армейские базы.

– А зачем дома надо разрушать? Там ведь прекрасные виллы. Пусть бы их заняли палестинцы и жили.

– Один зарубежный миллионер предлагал выкупить эти дома и теплицы и передать палестинцам. Но те отказались под предлогом, что на этом месте будут строиться высотные здания. Они требуют, чтобы дома были разрушены и строительный мусор был вывезен.