Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле. Часть 3

– И всё-таки у меня не укладывается в голове, как могло так сильно измениться мировоззрение Ариэля Шарона. Ведь это был подлинный лидер, с чувством собственного достоинства и собственным мировоззрением. Он ведь знал цену национальным интересам, уважал свой народ и требовал уважения от других лидеров. Не так давно, во время визита Шарона в Москву, Путин спросил его, почему Израиль не может отдать палестинцам Западный берег. Шарон посмотрел на Путина, помолчал и вежливо спросил его, почему Россия не может пожертвовать во имя добрососедских отношений с Японией Курильские острова. В русской делегации почувствовалось замешательство, а потом Путин рассмеялся. «Потому-то мы и остаёмся великой державой», – сказал он. Разговор перешёл в шутку, и больше русские не задавали подобных вопросов. И вот этот боевой генерал, отвоёвывавший эти земли, сам принимавший участие в строительстве поселений, через 30 лет отдаёт приказ об их разрушении и отступлении с этой земли. И теперь люди, которые в честь него давали имя своим детям, не могут его простить. Когда и где он потерял свою душу?

– Да, история его жизни очень занимательна. Этот человек очень много сделал в прошлом для Израиля. Но, по мнению некоторых его старых соратников, при всей его храбрости и решительности он сам был подвержен влиянию окружения. Он подпадал под влияние близких ему людей. Поэтому очень важно было, кто находится в его окружении. Когда-то его окружали сильные личности, идеалисты. И он занимался освоением Израиля. В развитии поселенческого движения вряд ли кто-то сделал больше, чем Ариэль Шарон. Постепенно в его окружении вместо идеалистов появились такие прагматики, как его сын Омри Шарон, Эхуд Ольмерт и другие. Для них главной задачей была возможность заработать как можно больше денег. Личные интересы для них были выше интересов страны. И под их влияние попал Шарон. То, что он делал раньше, противоречило его последним делам. Шарон сам говорил, что идёт на одностороннее размежевание с тяжёлым сердцем. И такие внутренние противоречия не могут не сказаться на здоровье человека. Удивительно, как Шарон это выдерживает. Проведение одностороннего размежевания привело к расколу в обществе, хотя до его начала все опросы общественного мнения говорили о всеобщем одобрении плана Шарона. Произошёл раскол и в правительственной коалиции. Была назначена дата досрочных выборов в кнессет. Но Шарон не зря носил кличку Бульдозер. Понимая, что на предстоящих праймериз в родном «Ликуде» он может не добиться лидерства, Шарон объявляет о создании новой партии «Кадима».

– Как же так? – в числе многих израильтян удивлялся и Аркадий. – Ведь он сам создавал «Ликуд»! И теперь из-за боязни потерять лидерство изменять родной партии!

– В истории Израиля уже был такой прецедент, – успокаивал его Шимон. – В первые 15 лет с момента образования государства Бен-Гурион, находясь во главе самой крупной партии, властвовал безраздельно, как диктатор. Без его одобрения не принималось ни одно решение. Это нравилось далеко не всем. И в партии МАПАЙ начала формироваться группа людей, которые были против этого. Группу эту составляли представители третьей волны алии из Белоруссии и Украины. Это были образованные и одарённые люди, такие как Голда Меир, Леви Эшколь, Моше Шарет, Пинхас Ла-вон. Параллельно образовалась группа молодых людей, поддерживающих Бен-Гуриона. В их числе были Моше Даян, Шимон Перес, Тедди Колек, Ицхак Навон. Особенно обострились отношения между группировками после 1954 года, когда в Египте были арестованы 11 молодых евреев, которым было поручено осуществить антиамериканские теракты в Каире и Александрии. Разразился скандал. Но нельзя было установить, кто давал такое задание. Глава правительства Моше Шарет узнал о случившемся из газет. Министр обороны Пинхас Лавон обвинял армейскую разведку. Та, при поддержке Моше Даяна, кивала на Лавона. Бен-Гурион обвинял в этом Лавона и потребовал создания комиссии по расследованию этого дела. 25 декабря 1960 года комиссия обнародовала постановление, в котором говорилось, что Лавон не только не давал распоряжения о проведении операции, но и не знал о том, что она готовится. Но это постановление не убедило Бен-Гуриона, и он затаил злобу на своих партийных оппонентов. В октябре 1964 года Бен-Гурион категорически потребовал от Эшколя возобновить расследование по делу Лавона, однако Эшколь ему отказал. Все эти скандалы подорвали авторитет Бен-Гуриона в родной партии, и ему пришлось уйти из неё. Вслед за ним ушли Моше Даян, Шимон Перес и многие другие члены парламентской партии МАПАЙ. Они образовали новую фракцию под названием РАФИ. На следующих выборах в кнессет шестого созыва РАФИ набрала всего 10 мандатов, и Бен-Гуриону пришлось уйти в оппозицию.