Затаившийся Оракул

Мэг двинулась вперёд, не давая другого шанса, кроме как пойти за ней. Для маленькой девочки она вела себя слишком по-командирски. В конце тоннеля мы оказались на узком выступе.

Ближайшая стена была в десяти футах от нас, глубина расщелины казалась бесконечной. Где-то в ста футах над нами располагалось неровное отверстие, открывающееся в большую камеру.

Болезненно холодный кубик льда, казалось, скатился по моему горлу. Я никогда не видел это место снизу, но я точно знал, где мы находимся. Мы стояли на омфале — в центре античного мира.

— Ты дрожишь, — сказала Мэг.

Я попытался закрыть ей рот рукой, но она укусила её.

— Не трогай меня, — заворчала она.

— Пожалуйста, соблюдай тишину.

— Почему?

— Потому что над нами… — мой голос сорвался. — Дельфы. Покои Оракула.

Нос Мэг вздрогнул, как у кролика.

— Это невозможно.

— Нет, это так, — прошептал я. — И если это Дельфы, то, значит…

Над нашими головами раздалось такое громкое шипение, будто весь океан ударился о сковороду и образовал массивное облако пара. Выступ затрещал. Посыпалась галька. Наверху чудовищное тело скользнуло по трещине, полностью закрывая отверстие. Запах сброшенной змеиной кожи опалял мне ноздри.

— Пифон, — в этот раз мой голос был даже выше, чем у Мэг. — Он здесь.

Глава 18

И Зверь зовёт нас

Меня тут нет. Прячемся

Но где? В мусоре

БЫЛ ЛИ Я КОГДА-ЛИБО ТАК НАПУГАН?

Возможно, когда Тифон яростно проносился по земле, раскидывая перед собой богов. Возможно, когда Гея спустила с цепи своих гигантов, чтобы свергнуть Олимп. Или, может, когда увидел Ареса голышом в раздевалке. Этого достаточно, чтобы заставить мои волосы побелеть на целый век. Но тогда я был богом. Теперь же я стал мелким, слабым смертным, свернувшимся калачиком в темноте. Всё, что я мог, — это молиться, чтобы мой заклятый враг не почувствовал моё присутствие. Впервые за всю свою чудесную жизнь я желал стать невидимым.

О, почему Лабиринт принёс меня именно сюда?

Как только я об этом подумал, то упрекнул самого себя. Конечно же, он доставил меня именно туда, где мне меньше всего хотелось оказаться. Остин ошибался насчёт Лабиринта. Он так и остался злобным созданием, запрограммированным на то, чтобы убивать. Только сейчас он немного охладел к убийствам.

Мэг не обращала внимание на угрозу, нависшую над нами. Даже в присутствии монстра, находящегося в тридцати метрах от нас, она была полностью сосредоточена на задании. Мэг толкнула меня локтем и указала на маленький выступ на противоположной стене, где сверкало, переливаясь всеми цветами радуги, яблоко.

Это Харли его туда засунул? Навряд ли. Более вероятно, что мальчишка просто скатил яблоки вниз по разным коридорам, надеясь, что они найдут наиболее опасное место для того, чтобы пустить корни. Я начинал ненавидеть этого пацана.

Мэг прошептала: «Мягкой посадки».

Я метнул на неё испепеляющий взгляд.

— Слишком опасно.

— Яблоко, — прошептала она.

— Монстр, — прошипел я в ответ.

— Раз.

— Нет!

— Два.

— Нет!

— Три.

Она прыгнула.

А это значит, что я прыгнул вместе с ней. Мы еле достали до выступа, чуть не свалившись в бездну. Только моя координация и природная грациозность спасли нас от трагической гибели из — за перелома позвоночника. Мэг подхватила яблоко. Монстр над нами прогремел:

— Кто приближается?

Его голос… О боги, я помню этот голос — глухой и хриплый, будто он дышал ксеноном, а не воздухом. Насколько я знаю, так и было. Пифон точно может испускать ядовитые газы. Монстр переместился. Гравий из-под него посыпался в расщелину.

Я лежал, прижавшись лицом к холодному камню, боясь пошевелиться. Каждый стук сердца глухо пульсировал где-то в висках. Как же я хотел, чтобы Мэг перестала дышать. Как хотел, чтобы стразы на её очках прекратили блестеть. Пифон услышал нас. Я молился всем богам, чтобы монстр не обратил внимание на шум. Одного неаккуратного выдоха в расщелину хватило бы, чтобы он нас убил. От его токсичных газов не было спасения — только не на таком близком расстоянии, только не для смертного. Вдруг из пещеры сверху раздался другой голос, более тонкий и больше похожий на человеческий.

— Здравствуй, мой змеиный друг.

Я чуть не заплакал от облегчения. Я не имел ни малейшего понятия, кем был этот новоприбывший, и почему он так глупо дал знать Пифону о своём присутствии, но я всегда ценил, когда люди жертвовали собой во имя спасения меня. В конце концов, вежливость ещё жива!

От грубого смеха Пифона по телу пробежала дрожь.

— Мне было любопытно, совершишь ли ты поездку, месье Зверь.

— Не называй меня так, — огрызнулся человек. — И сезонный билет сейчас достаточно дёшев по случаю возвращения Лабиринта к обслуживанию.

— Приятно слышать, — тон Пифона был сух, как базальт.