Завораш (СИ)

Внезапно новая догадка — куда страшнее всех предыдущих, налила его кости свинцом: а вдруг там, наверху, находился именно тот, кто всё это затеял? Ведь был кто-то, вырывший колодец, кто-то, кто устроил всё таким образом, чтобы в него угодил несчастный оборванец. Кто-то, кто желал его смерти. И не важно, свернул тот человек шею при падении или умер от голода. Колодец стал его тюрьмой. Могилой.

В таком случае незнакомец не нуждался в предупреждении о своей же ловушке. И всё же, клирик решил предпринять ещё попытку.

— Здесь есть кто-то? — спросил он.

Глупый вопрос. «Кто-то» рядом, конечно, был. И не только. Кроме шагов, которые теперь стали более осторожными, Ноктавидант различил чьё-то дыхание. На мгновение он испугался: звук был совсем рядом. А затем понял: так его искажала акустика колодца. Незнакомец был наверху. Ноктавидант поднял фонарь. Как в предыдущий раз, его света не хватило, чтобы рассмотреть край колодца. Как будто он протянул фонарь в тёмное ночное небо. Внезапно огонь за стеклом затрепетал…

***

… И погас.

Крохотный язычок пламени, тянувшийся к нему из колодца, неожиданно уменьшился до крохотных размеров, а затем попросту… исчез.

***

Дагал наблюдал за преображением с лёгкой полуулыбкой. И не только потому, что клирик пытался и не мог разглядеть его в темноте, а ещё потому, как нелепо тот выглядел: слепой, невидящий взгляд блуждал из стороны в сторону как у умалишённого.

Дагал пожалел о разделявшем их расстоянии. Окажись он ближе — и мог бы коснуться клирика рукой. Такое прикосновение в полной темноте наверняка заставило бы святошу орать от страха. Один в колодце с мертвецом, и вдруг кто-то кладёт тебе руку на плечо!

Воображаемая картина была настолько впечатляющей, что его внутренний голос залился раскатистым хохотом. Однако очень скоро голос изменился. Стал более настойчивым. Менее заискивающим. А ещё звучал так, будто голосов был не один, а два.

Два других голоса в его голове.

И каждый из них требовал, чтобы к нему прислушались.

***

Кто-то вверху действительно был. Кто-то, кто решил сохранять анонимность. Этот человек молчал, но до слуха Ноктавиданта доносилось его дыхание. Вокруг было тихо, а в колодце сохранялась такая акустика, что при желании можно было бы услышать биение сердца чужака.

Удивительно, но кажется, этот человек не нуждался в источнике света. На мгновение клирик ощутил себя насекомым, за которым наблюдает кто-то очень внимательный. Он тряхнул фонарь, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы масла внутри, но желанного плеска так и не услышал. Ни капли. Похоже, в этот раз дела действительно были плохи.

Именно поэтому, когда вверху неожиданно разгорелся огонь светильника и показался силуэт наблюдателя, Ноктавидант как будто вернулся на несколько десятилетий назад и вспомнил как ликовал всякий раз, когда открывалась крышка ящика и внутрь заглядывало бородатое лицо старого изверга.

КРУГОВОРОТ ДЕРЬМА В ПРИРОДЕ

Мир падал.

В краткий миг между грохотом обрушения и осознанием того, что на него летит кусок суши, ангел успел заметить разлетающиеся в стороны точки и понял, что видит бескрылых, которые падают в бездну вслед за ним. Был ли среди них Бригадир, он не знал. Зато был уверен: для не-ангелов падение неизбежно закончится смертью.

Натяжение верёвки неожиданно исчезло. Только это и спасло ангела от столкновения. Тисонга сделал несколько взмахов крыльями, которые тут же пронзила жуткая, невыразимая боль. В то же мгновение рядом промелькнуло нечто настолько большое, что на мгновение свет померк. Глыба пронеслась совсем близко, обдав запахами земли и мазута. Что-то сверкнуло на солнце. Наверняка это была лебёдка и части окружавших её конструкций.

В этот момент Тисонга сознал, что верёвка все ещё соединяет его с воротом, а значит, и с отправившимся в свободное падение куском суши. Сам себе он напоминал утопленника, к которому привязали груз, чтобы тело не всплыло. Единственная разница состояла в том, что его «погружение» могло оказаться куда более стремительным. Проще говоря, падающий кусок земли потянет его вниз с небывалой скоростью. И будет большой удачей, если ему не оторвёт ступню.

Но даже в этом случае он будет обречён.

Остров над головой теперь выглядел как пирог с неровными краями. С такого расстояния он казался не настолько огромным. Быть может, однажды Тисонга мог бы даже облететь его… Но почему-то эта мысль сейчас выглядела абсурдной. Оставался единственный путь — вниз, до самого конца. До мифической земли, существовала она или нет. Выбора у него всё равно не было. Впрочем, как и всегда.

***

ДО ВСЕГО ЭТОГО.

До того, как его швырнули в бездну.

До произнесённых Бригадиром страшных слов.

Пока Тисонга не знает ничего о крылатых и бескрылых, о войне между ними и о супероружии, призванном уничтожить механизмы людей. О Нижней земле он слышал раньше, но вскользь, и не придаёт этим разговорам значения. Обычные диссидентские байки о мире, которым управляют бескрылые. Тисонга пока ещё смотрит на гобелен и на вышитых на нем змей, парящих в воздухе между двумя землями.