Завораш (СИ)

Его похитители двигались молча, без остановок, всё время в одном и том же ритме, пока ему не стало казаться, будто он качается на водах некого тёмного океана. Внутри мешка пахло рвотой, а сил теперь едва хватало на то, чтобы удерживать ускользающее сознание. Он не мог сказать, сколько времени прошло. В какой-то момент ему показалось, будто они поднимаются по ступеням. Лязгнули засовы, заскрипели петли, кто-то произнёс несколько слов, ему ответил другой голос — и подъем возобновился.

Восхождение продолжалось и после того, как Телобан потерял счёт ступеням, замкам и дверям, которые они запирали…

Думая об этом, он пересёк коридор, в конце которого обнаружилась дверь. На ощупь дерево напоминало выбеленную солнцем кость, которая со временем становится лишь крепче. Поддавшись после первого толчка, дверь распахнулась без единого звука.

На этот раз перед ним был коридор ещё меньшего размера. Телобан чувствовал, как с обеих сторон ему на плечи давят стены. Его пальцы скользили по их шершавой поверхности. Некий жучок пробежал по его запястью и, осмелев, стал взбираться под рукавом, цепляясь колючими лапками за волоски на коже, однако Телобан не стал тратить на него время.

Вдохнув прохладный воздух с привкусом плесени, он попытался уловить другие запахи. В темноте обоняние было вторым зрением, именно поэтому Телобан так восторгался рептилиями. У всех них, включая ящериц и черепах, был превосходный нюх.

Двигаясь осторожно, он не переставал прислушиваться. Абсолютной тишины не бывает: он понял это, как только похитители затворили за собой дверь. Предварительно они разрезали верёвки на его руках и сорвали с головы мешок. Ещё некоторое время Телобан не мог двигаться. Он лежал, прислушиваясь к звукам за дверью и гадая, что будет дальше.

Дверь открылась только неделю спустя.

***

Впереди послышались голоса, и Телобан замер, прижавшись к стене.

Двое людей вышли из бокового коридора. Огонёк их единственной свечи заставил тени на стенах трепетать и тянуться к источнику света, словно руки уличных попрошаек. Люди свернули в другой коридор, и свет померк, а затем и вовсе исчез. Ещё некоторое время Телобан прислушивался к звуку их шагов, затихающему вдали.

***

… Когда дверь комнаты, где его держали, наконец открылась, он увидел одного из них, человека в просторном облачении с покрытой капюшоном головой. До этого еда и смена белья появлялись будто бы сами собой. Скорее всего, за ним наблюдали, и невидимые соглядатаи проделывали свои фокусы, пока он спал. В том числе заменяли единственную свечу в закопчённом канделябре и выносили ведро с нечистотами (позже он узнал, что это было обязанностью младших воспитанников). Однако незнакомец пришёл вовсе не за этим. С собой у него была связка сальных свечей, которую он прижимал к груди, вощёная табличка и несколько заострённых палочек для письма.

Человек шагнул в его комнату, но дверь закрывать не стал. Из тёмного коридора позади неё тянуло холодом, приятно освежающим затхлый запах каземата. Огонёк свечи на столе затрепетал и едва не погас. На мгновение комната погрузилась во тьму. Телобан мог бы воспользоваться этим, оттолкнуть его и бросится наутёк, как проделывал это сотни раз, петляя затянутыми туманом улочками Дымного квартала, однако не стал. И не только потому, что знал, что за ним по-прежнему наблюдают, но ещё и потому, что ему попросту некуда было идти.

Как ни странно, все, что от него требовалось — это усердно учиться. Учителя приходили и уходили, одни книги сменялись другими, а исписанные с обеих сторон свитки тщательно выскабливали, чтобы иметь возможность писать на них по новой.

Сначала была грамота. Телобан не умел читать, но знал буквы и мог написать собственное имя — трюк, которому он научился, работая на посылках то в одной, то в другой мастерской. За грамотой следовал счёт: сложение, вычитание. Затем настал черед истории, географии, основ философии. Так, например, он узнал о существовании частей света, отделённых друг от друга океанами солёной воды. Поверить в это было так же сложно, как и в то, что мир вокруг населяет столько людей, скольких нет и в десяти городах, подобных Аскеррону.

Спустя какое-то время Телобану разрешили покинуть комнату, но лишь за тем, чтобы перейти в другую, размером больше. Здесь десяток мальчишек упражнялись с оружием и без него, орудуя голыми руками словно стайка дерущихся подмастерьев. Они лазили вверх и вниз по подвешенным к потолку канатам, перескакивали с перекладины на перекладину, подпрыгивали на натянутых над полом сетках, взмывая на немыслимую высоту… Некоторые были одного с ним возраста и выглядели такими же растерянными, однако большинство не обращали на них никакого внимания. Телобан видел, как один из тренирующихся угодил другому палкой по голове, и тот расплакался, однако никто даже не посмотрел в их сторону.