Завтра будет лучше

– Женитесь? – переспросила она и сердечно рассмеялась. – Зачем ему это нужно?

– А то ты не знаешь! – лукаво произнес ее муж.

– Для чего ему себя связывать? – продолжала она. – Дома у него своя комната. А женатый человек делит комнату с женой.

– И постель тоже, – прибавил мистер Мэлоун, чьи мысли легко принимали непристойное направление.

– Я готовлю, что он любит. Жена будет готовить, что захочет сама, а ему придется это есть, даже если противно. Здесь он может гулять хоть всю ночь, а жена такого не позволит. И получку всю придется ей отдавать. Мне же он отдает только часть – остальное тратит как ему вздумается.

– Почем кольцо купил? – спросил Мэлоун.

– Я для него готовлю, я стираю, я не спрашиваю, куда он пошел, – подытожила мать Фрэнки. – Зачем ему жена? Что жена ему даст такого, чего я не дам? Ответьте мне, мисс Шэннон.

– Извольте, – сказала Марджи учтиво. – Жена может дать ему детей.

– Молодец! – бухнул Мэлоун. – Что, Нора, съела?

Глаза миссис Мэлоун вдруг наполнились слезами. Она встала и вышла из гостиной, даже не сказав положенного: «Прошу меня извинить». Мэлоун поднялся и пожал будущей невестке руку. Визит был завершен.

Дома мать спросила Марджи, как Мэлоуны приняли известие.

– Немного удивились, – сказала она. – Но вообще все хорошо.

Когда тот же самый вопрос ей задала Рини, Марджи ответила:

– Это было смертоубийство!

Глава 19

С приближением дня свадьбы Фло все чаще погружалась в молчаливую задумчивость, и ее обычный горестный вид сменился еще более трагическим выражением. Однажды она попыталась уговорить дочь подождать со свадьбой: «Ты молодая, у тебя все впереди…» Но Марджи ждать не хотела. Ей не терпелось начать новую жизнь.

В последние два месяца Фло старалась возместить дочери все то, чего до сих пор недодавала: стирала ее одежду, рыскала далеко за пределами своего квартала в поисках еды, которая «не надоела» и при этом не слишком дорого стоила. А Марджи в каком-то смысле даже скучала по привычным ужинам, состоящим из говяжьего фарша или яичницы с картошкой, – при старом меню вечерние застолья были менее грустными. Хенни перестал ходить в салун: Фло почти убедила мужа в том, что, если бы не его постоянные отлучки из дома, Марджи не собралась бы так рано замуж. Теперь супруги старались не ссориться в присутствии дочери. Только шипение, которое просачивалось ночами сквозь закрытую дверь их спальни, свидетельствовало о том, что они втайне живут прежней жизнью.

Фло и Хенни всегда хотели быть хорошими родителями и сделать свою девочку счастливой, но постоянно откладывали осуществление этого замысла. «Пускай сегодня так, – вечно думала Фло, – а на следующей неделе я найду время и приготовлю что-нибудь вкусное. В следующем месяце куплю Марджи новое покрывало – она давно просит розовое. Когда-нибудь я спрошу, есть ли у нее друзья (должны быть!), приберусь в квартире и предложу их пригласить. В следующем году, может быть, все-таки разрешу ей купить зимнее пальто. Может, Хенни прибавят жалованья, и тогда она сможет больше оставлять себе от своей получки».

Завтра, в будущем месяце, в будущем году… В будущем все должно было стать лучше. И вдруг это будущее наступило. Оно превратилось в короткое настоящее и грозило скоро перетечь в прошлое, в воспоминания. Оставалось два месяца, и за этот промежуток Фло хотела все успеть. Нового пальто она не осилила, зато покрасила покрывало из белой жатки в бледно-розовый цвет.

Приближался декабрь – месяц свадьбы. В книжках, которые Марджи читала, предсвадебная пора описывалась как счастливое время – время предчувствуемого триумфа любви, головокружительных надежд на счастливое будущее, мыслей о детях, нежных размышлений о том, что два человека, которые не могут жить порознь, теперь будут принадлежать друг другу до конца своих дней.

Для Марджи эта пора оказалась иной. Это было время грусти и опасений. Ни ее родители, ни родители Фрэнки предстоящей свадьбе не радовались. Обе семьи лишались необходимой для них денежной поддержки детей. Но к этому они бы приспособились – к стесненности в средствах им было не привыкать. Главная причина огорчения заключалась в том, что и Шэнноны, и Мэлоуны мечтали для своих детей о таком союзе, который вывел бы их из среды, где они родились и выросли. Женитьба или замужество – для бедного человека это один из немногочисленных шансов возвыситься.

Фло не мечтала о рыцаре в сверкающих доспехах, который прискакал бы на белом коне, взял Марджи в охапку, посадил перед собой и умчал так, что ее белые шифоновые одежды развевались бы на ветру. Фло не мечтала об этом, поскольку ничего не знала ни о рыцарях, ни о доспехах. У нее была другая мечта – о добропорядочном мужчине из семьи, стоящей выше Шэннонов. Может, он занимает где-то хорошую должность, а может, у него свое дело. Он мог бы сделать Марджи хозяйкой собственного домика со всеми удобствами на Лонг-Айленде или где-нибудь не очень далеко от Бруклина. Роскошь, пожалуй, и не нужна Марджи, зато ей и ее детям совсем не помешала бы пожизненная свобода от угнетающей нужды.