Завтра будет лучше

В те вечера, когда он не приходил, Марджи, сидя на кухне, вышивала по канве «дорожки» и салфеточки. Родители составляли ей компанию: отец читал газету, мать вязала крючком лоскутки для покрывала на постель молодых.

Фло изменилась. С Фрэнки была заискивающе любезна, будто надеялась, что из симпатии к ней он передумает отбирать у нее единственное дитя. Она запоздало старалась сделать дом приятным для дочери, настойчиво предлагала ей приводить друзей. Но у Марджи не было друзей, кроме Рини и Фрэнки.

Рини пришла, принесла свое вышивание. Она тоже готовила приданое, однако предпочитала называть свой «сундучок надежды» «сундучком безнадежности», потому что свадьба с Сэлом теперь выглядела еще менее вероятной, чем раньше.

– Ох, – вздохнула Рини, когда Марджи спросила ее, как дела. – Все та же старая гробовая песня: его мать грозится лечь в гроб, когда он женится на протестантке, а моя говорит, что не придет на мою свадьбу с католиком, потому что уже будет лежать в гробу. Мы с Сэлом в каком-то смысле… – Рини предпочла выразиться непрямо, – взяли дело в свои руки.

– Не делай ничего такого, за что тебе потом будет стыдно, – посоветовала Марджи.

– Видит Бог: мы хотели пожениться, чтобы все было как положено. Но уж больно много палок понавтыкали нам в колеса. Поэтому мы решили жить, пока мы молоды. Сколько лет человек бывает молодым? – спросила Рини грустно.

Она часто задавала этот вопрос.

– Ты ведь не хочешь неприятностей? – предостерегла Марджи, стараясь быть тактичной.

– Неприятностей не будет, мы принимаем меры. – Рини понизила голос до шепота: – Старики очень злятся?

– Не знаю, – честно сказала Марджи. – Наверное, они хотят как лучше. Просто для родителей время летит слишком быстро, и они не понимают, что дети становятся взрослыми. Взять хотя бы мать мистера Прентисса…

– Бери ее сама, а мне не надо. Я скорее слабительного соглашусь выпить.

– Рини!

Приземленность подруги, как всегда, поразила Марджи и вместе с тем вызвала у нее зависть: она бы тоже хотела позволять себе такие смелые выражения.

Марджи нечасто приглашала Рини к себе, потому что та не нравилась ее матери. В присутствии гостьи Фло вела себя вежливо, но потом не выдерживала, и начинался поток самых нелестных отзывов: Рини оказывалась и бесстыжей, и вульгарной, и верной кандидаткой на то, чтобы плохо кончить. Марджи получала совет выбирать подруг более тщательно.

Девушки на работе приняли известие о предстоящем замужестве Марджи так, как обычно принимали подобные новости. С одной стороны, они за нее порадовались: все лучше, чем остаться старой девой и до конца дней горбатиться в конторе. С другой стороны, даже не видя Фрэнки, они заявили, что она для него слишком хороша: любая женщина слишком хороша для любого мужчины. (Ему удовольствие, а ей рожать.) По-видимому, они воспринимали супружескую жизнь как перетягивание каната – состязание, в котором непременно нужно продемонстрировать железную хватку. В уборной молоденькие девушки давали невесте советы, исходя из того, что говорили им матери и другие женщины, а также из собственных наблюдений.

– Не давай свекрови зарываться, – сказало бойкое прямодушное восемнадцатилетнее создание. – Если она начнет разевать рот, дело швах.

– Добейся от него, чтобы приносил тебе всю получку, – посоветовала девушка постарше.

(Марджи уже слышала эту рекомендацию от своей матери, а та – от своей.)

– Если он куда-то идет, иди с ним – все равно куда, – сказала Рути. – Хоть на бейсбол, который ты терпеть не можешь.

Другая девушка, тоже обрученная, считала, что не нужно торопиться с детьми.

– Поживите сначала для себя, получите удовольствие. Хотя кому я это говорю? Ты же католичка, значит, не пройдет и года – у вас уже будет ребенок.

Рини тоже внесла свой вклад в составление руководства по замужней жизни.

– Не гробь себя стиркой, отдавай белье в прачечную. Ну, не досчитаешься изредка одного полотенца, и ладно. Лучше полотенце потерять, чем здоровье.

Даже высокомерная рыжеволосая красавица Мэри не осталась в стороне.

– Не позволяй себе расслабляться после свадьбы, – сказала она. – Накручивай волосы и наряжайся каждый вечер как на свидание.

Желание дать невесте какой-нибудь совет распространилось по всей конторе как лихорадка. Подхватил ее и босс.

– Вы, насколько я понимаю, собираетесь прыгнуть в воду, – промолвил он с присущей ему милой неоригинальностью. – Не прыгайте не глядя. Хотя, как говорится, кто колеблется, тот проигрывает. – Мистер Прентисс снял очки. – Иногда мне кажется, что так даже лучше, – он отвел взгляд, – зажмуриться и нырнуть, надеясь на лучшее. Я бы только не хотел, чтобы вы уходили…

Довольное выражение, появившееся на лице Марджи, испугало его. Мать наверняка сочла бы такое замечание недопустимым в разговоре с подчиненной.

– То есть, – поправился мистер Прентисс, – я вообще не люблю, когда сотрудницы уходят. Обучать новеньких – большая морока.