Завтра в тот же час

Леонард учился в Мичиганском университете, который находился рядом с домом и не стоил его родителям практически ничего, и поэтому ему даже не позволили подать документы куда-то еще. Тогда Элис еще этого не знала, но давление в Бельведере было ужасное. Сейчас она чувствовала, что сама стала его частью: родители, приводившие детей в школу, должны были предоставить информацию о том, где учились сами, как будто их альма-матер – будь то Гарвард, местечковый колледж или вообще отсутствие высшего образования – накладывала хоть какой-то отпечаток на жизни их детей. Похоже, родительство – достаточно дерьмовая работенка: к тому моменту, когда ты уже достаточно стар и опытен, чтобы осознать собственные ошибки, твои дети ни за что на свете не станут тебя слушать. Каждый должен набивать свои шишки. Элис была одной из самых младших в своем классе: некоторые ее одноклассники были старше на целый год. К выпускному классу некоторые из ее друзей уже определились, куда хотят поступать: Сэм собиралась в Гарвард, Томми уже отправил документы в Принстон, где учились, по крайней мере, три поколения его семейства, хотя до этого истово клялся, что скорее сдохнет, чем пойдет туда. А Элис не знала. Ни тогда, ни после, когда десятилетия спустя все еще думала, что могла бы заняться кучей других вещей и прожить кучу других жизней. Иногда ей казалось, что все ее знакомые уже стали теми, кем хотели стать, когда вырастут, а она все еще чего-то ждала.

– Наверное, – сказала Элис. В животе заурчало: она все еще умирала с голоду. Подготовительные к экзаменам были сплошной тратой времени, теперь она это вспомнила, по крайней мере, вспомнила какая-то ее часть. Элис осознавала, что мысли у нее в голове скачут параллельно – так бывает, когда едешь по шоссе и радио постоянно то ловит, то теряет местную волну. Она все видела четко, но сигнал как будто шел из двух разных источников. Элис была собой и только собой, но одновременно собой нынешней и тогдашней. Ей было сорок, ей же было шестнадцать. Перед ней вдруг возник образ Томми, откинувшегося на стуле и грызущего кончик карандаша, и в животе тут же забурлило. Она испытала не тот коктейль из нервозности и стыдливости, который накрыл ее, когда Томми привел в Бельведер своего сына. Это было то старое чувство – совершенно очумелая страсть.

– Что будете обсуждать завтра на конвенции?

– Ой, – ответил Леонард. – Это же мероприятие в честь сериала «Братья времени». Кто-то будет задавать мне вопросы. Тони и Барри тоже там будут. Все просто жаждут их увидеть. – Его губы вытянулись в прямую линию. Ему никогда не нравились эти актеры, особенно Барри. – Зуб даю, Тони начнет рассказывать свои захватывающие истории со времен съемок с Томом Хэнксом.

Тони в свое время досталась маленькая роль в «Форресте Гампе», там, где дело происходит в семидесятых, словно ни один директор по кастингу не мог решить, в какой же временной отрезок его можно засунуть. Элис подумала, что, возможно, из-за этого он и решил совсем бросить актерскую карьеру и провести остаток своих дней в компании лошадей, которые знали только его сегодняшнего, с яблоком на раскрытой ладони.

– А тебе обязательно участвовать? – Урсула снова запрыгнула на стол и принялась вылизывать остатки молока из тарелки Элис.

– Все жаждут их увидеть. Именно поэтому и продаются билеты, продаются книги и покупаются хлопья для завтрака. Да все нормально. – Леонард махнул рукой, отгоняя беспокойство Элис. – Где ты хочешь поужинать?

– Мы еще едим завтрак, – ответила Элис, поглаживая кошку. – Надо подумать.

Отец глотнул кофе. Его руки выглядели такими сильными. Если она галлюцинирует, то чертовски хорошо. Послышался какой-то громкий звон, и Элис подумала: «О, наверное, это будильник, сейчас я проснусь», но нет, это трезвонил телефон в ее комнате.

– Ты собираешься ответить? – спросил Леонард. – Обычно, когда звонит телефон, ты летишь как молния, даже в фокус не поймаешь.

– Это, скорее всего, Сэм. Я ей перезвоню.

На улице Хедриксы подметали дорожки. Элис они всегда нравились, Хедриксы относились к тому типу соседей, которые напоминают всем убрать машины в день подметания улицы, впускают газовиков, помогают выковыривать листья из водостока. Каким-то непостижимым образом у них всегда находились нужные инструменты, хотя дом у них был такой же маленький, как у всех, с такой же катастрофической нехваткой места для хранения. Кеннет Хедрик работал метлой в шапке «Метс» и штанах цвета хаки. Заметив лицо Элис в окне, он приветственно помахал ей рукой.

– Ничего себе. Что это, Эл, ты повзрослела? – Леонард покачал головой. – Похоже, в шестнадцать и правда все меняется.

Глава 19