Завтра в тот же час

– Мы же управимся с ужином к полдевятому? – подсказала Сэм. – Во сколько будем всех звать? К девяти? Вроде нормально.

Сара и Сэйра сунули свои блески обратно в сумочки.

– Оки, увидимся.

В кабинке спустили воду. Элис затащила Сэм в душевую и задернула шторку. «Ты тут собираешься писать?» – прошептала Сэм. Элис затрясла головой. Она не знала, как объяснить, с чего начать.

Вдруг чья-то рука отдернула шторку.

– Мне показалось, я слышу моих дамочек.

На Фиби Олдхем-О’Нил были такие длиннющие джинсы с таким широченным клешем, что казалось, будто у нее совсем нет ног. Из всей их компании Элис была самой высокой, но на ней штаны сидели точно так же, они были настолько длинными, что волочились по земле, а необработанный край брючин окаймлял сейсмографический грязевой узор. Фиби расцеловала их в обе щеки. Ее необъятная нейлоновая куртка шуршала при каждом движении. Изо рта у нее несло сигаретами «Ньюпорт», а сама она пахла, как первый этаж универмага «Мэйсис», словно через ее поры распылили целый флакон «Кельвин Кляйн Уан». Элис ошалела от того, сколько ее друзей тогда курили, какими взрослыми они себя чувствовали и казались. А еще от того, что сигареты служили им огромными мигающими указателями, помогали определять своих и чужих. Тем, кто курил «Мальборо Лайт» – диетическую колу в мире сигарет, – доверять было нельзя. Их курили девочки с зефирно-розовыми помадами, злоупотребляющие пинцетами для бровей, а еще они частенько играли в волейбол и занимались сексом со своими парнями на кроватях, заваленных плюшевыми игрушками. Девчонки, курившие «Парламент», были ни рыба ни мясо – курить «Парламент» было, считай, что не курить совсем, но все равно по ним можно было деловито постукивать пальцем, чтобы стряхнуть пепел, и стрельнуть кому угодно, – первая положительная группа сигарет. Красные «Мальборо» курили самые отбитые; эти были для бесстрашных, и во всей школе такая девчонка была всего одна – мелкая кудрявая шатенка с волосами до талии, чьи родители состояли в секте, а потом и вовсе пропали. Фанатки «Ньюпорта» были такими же крутыми, но слушали хип-хоп и, как Фиби, предпочитали темно-бордовые, вампирские оттенки помады и лака для ногтей. Девчонки «Ньюпорт Лайт» были такие же, только девственницы. Над всеми ними возвышались те, кто курил «Американ Спиритс», – те были взрослыми, и у них уже были ключи от домов их парней. Элис рассмешил тот факт, что вся эта информация реально дремала все эти годы где-то в потаенном уголке ее мозга. Сама она курила «Ньюпорт Лайт», и да, она была девственницей.

Сэм посмотрела на Фиби.

– Достала? – Она похлопала ресницами.

– Достала. Брат долго жопился, но в итоге сдулся. – Старший брат Фиби, Уилл, учился на первом курсе Нью-Йоркского университета и был главным поставщиком дури для всего Бельведера, и речь не только о травке.

– Что достала? – спросила Элис, прекрасно зная ответ. Ей показалось, что сейчас ей нужно закрыть уши, словно училке, которая случайно зашла в туалет и, если бы захотела, могла бы запросто сделать так, чтобы их всех вышвырнули из школы. Им нельзя обсуждать такие вещи рядом с ней. Иногда в своей реальной жизни Элис натыкалась на старшеклассников с косячком, тогда она сразу разворачивалась и удалялась в противоположном направлении.

– Сюрприз на день рождения, – ответила Сэм и послала ей воздушный поцелуй. – Спасибо, Фибс. Тогда увидимся вечером, окей?

Фиби состроила серьезную мину, как у морпеха, и кивнула. Весной ее исключат, и она на десять лет исчезнет из виду, а потом объявится в аппалачском Катскилле в качестве гончара и начнет заряжать кристаллы от лунного света.

Когда дверь со щелчком закрылась, Элис глубоко вдохнула.

– Что такое? Ты поговорила с Томми? Он же придет сегодня? – спросила Сэм. Они вышли из душевой кабинки и подошли к раковинам. Элис медленно покачала головой. – Не могу поверить, что нам надо ходить на эти дебильные занятия, так бесит. Еще и в твой день рождения!

– Можно я скажу тебе кое-что очень странное? Это прозвучит так, будто я выдумываю, – спросила Элис.

– Конечно, – пожала плечами Сэм.

Элис посмотрела на их отражение в зеркале. Даже в немилосердном свете флуоресцентных туалетных ламп они с Сэм выглядели феноменально.

– Я из будущего, – сказала Элис и посмотрела на Сэм.

– Ага, ясно, – кивнула Сэм, ожидая продолжения. Как-то раз, когда они с Сэм раздавили на двоих шесть бутылок «блейзера», Элис сказала, что ей кажется, будто ее голова никак не присоединена к туловищу, как будто это два совершенно отдельных организма, просто живущих по соседству. В другой раз, во время школьной поездки в парк развлечений, Сэм рассказала Элис, что иногда ей снится, будто у нее была сестра-близнец, но она съела ее, когда они были маленькими. Очень важно было иметь друзей, которые могли выслушать все, чем тебе необходимо было поделиться, и не треснуть со смеху.

– Ну, в смысле не из далекого-далекого будущего. Не из четыре тысячи какого-то года. Но вчера, когда я уснула, был день накануне моего сорокалетия, а проснулась я вот такой. – Элис принялась жевать ноготь. – Типа как Пегги Сью.