Завтра в тот же час

Женщина неспешно поднялась, словно будущее вполне могло подождать. Затолкала телефон в задний карман и распахнула дверь. Вблизи обстановка выглядела еще более прозаично. Где-то за хлипкой стенкой по телевизору шел «Закон и порядок».

– Хочешь узнать будущее?

– Сколько стоит? – спросила Элис.

– Двадцать за ладонь, двадцать пять за натальную карту, таро пятьдесят. За все вместе девяносто. – Женщина окинула ее взглядом с ног до головы. – Красивое платье.

– Ясно, поняла, – ответила Элис. – Давайте что побыстрее. – Протиснулась мимо хозяйки, плюхнулась в кресло, что стояло чуть подальше от окна, и пристроила книгу на коленях.

Женщина протянула руку, Элис последовала ее примеру. Откинув назад хвост, гадалка притянула ладонь Элис поближе.

– Когда у вас день рождения? – спросила она.

– Вчера был, – ответила Элис, с трудом поборов желание спросить, настоящая ли она гадалка.

– Вчера? – воскликнула та. – С днем рождения!

– Спасибо. Странный день рождения.

Женщина осмотрела ладонь Элис со всех сторон, держа ее в руках, как самую хрупкую вещь на свете.

– Солнце в Весах, Луна… в Скорпионе?

– Понятия не имею, – сказала Элис. Это было похоже на заключительный этап маникюра, когда все ногти подпилены, заусенцы срезаны и кто-то несколько минут просто держит тебя за руку.

– Вы знаете, во сколько вы родились? Где и в каком году?

– Где-то часа в три дня. В 1980‑м. Здесь, на Манхэттене.

Женщина улыбнулась, явно гордясь собой.

– Луна в Скорпионе. Я тоже родилась в восьмидесятом. В марте. Какая больница?

– Рузвельта.

Элис представила родителей в родильной комнате. Как отец сотню раз держал ее мать за руку, прикладывал ей ко лбу прохладную влажную салфетку, а потом видел, как красное, мокрое тельце Элис выскальзывало прямиком в руки врача. Почему Леонард возвращался именно в тот день, а она возвращалась в ту дебильную вечеринку, когда она напилась, проблевалась и просто была обычной унылой девчонкой, как, в общем-то, и в любой другой день ее подросткового бытия. В обоих случаях выбор явно был неудачным. У Леонарда было много улетных дней, куда более ярких, чем когда-либо выпадавшие ей.

– Это неважно, просто интересно стало. – В неоновом свете розового шара лицо женщины отливало красным. Поработай она с освещением, подумала Элис, дела у нее точно пошли бы лучше, особенно учитывая, что сегодня в Верхнем Ист-Сайде все хотели, чтобы и кабинет дантиста, и коворкинг были похожи на шоурум дизайнерского бюро. – Работает это так: вы задаете вопрос, я на него отвечаю. По ладони, по знаку зодиака и, раз уж у вас день рождения, карту тоже достану. Сейчас закройте глаза, три раза глубоко вдохните и сформулируйте вопрос. Я не могу ответить на вопросы о других людях. Типа «изменяет ли мне мой парень?». Придумайте вопрос в формате «почему» или «как». Понимаете?

Элис сделала, как было велено. У нее только и было что куча вопросов. Я действительно хочу быть женой Томми? Я хочу детей? Как мне спасти отца? Что мне делать с моей жизнью? И вообще, с какой жизнью? У меня есть работа? Моя другая жизнь, она лучше? Как мне узнать, какую выбрать? Каждый вопрос позорнее предыдущего. Она не могла произнести вслух ни одного из них, даже абсолютной незнакомке. Ее грудная клетка вздымалась и опускалась в унисон с дыханием гадалки. Элис сделала еще один дополнительный вдох и решилась. Открыла глаза.

– Как мне узнать, что я живу ту жизнь, которую нужно?

Женщина отпустила руку Элис и потянулась за колодой карт. Положила ее перед Элис. «Снимите, – сказала она. – И еще раз. А теперь возьмите верхнюю карту». Элис перевернула карту. Мальчишка в цветастом наряде с узелком на палочке стоит на краю обрыва, будто вот-вот сорвется вниз. Внизу крупными буквами написано: «Дурак». За пятками мальчишки охотится маленькая белая собачонка, видимо, пытаясь предупредить об опасности, в руке он держит розу.

– Не очень обнадеживает, – заметила Элис.

Женщина откинулась в кресле и рассмеялась.