Завтра в тот же час

Элис положила диски обратно и затолкала коробку на место, оставив один экземпляр «Зари времени». Его она сунула под мышку и направилась к дивану. Леонард всегда был большим поклонником послеобеденного сна, поэтому на диване всегда лежали видавший виды, но очень уютный плед и подушка, которая вообще-то принадлежала Урсуле, но та всегда была рада ей поделиться. Элис прилегла на диван и закрыла глаза. Было поздно, она вымоталась. Урсула запрыгнула на диван и принялась жамкать ее грудь, оставляя на платье крошечные дырочки. Элис раскрыла книгу, прекрасно понимая, что не закроет ее, пока не дочитает.

Если в «Братьях времени» Леонард изображал приключения и семью – у него не было братьев, а его родители были хоть и благодушными людьми, но его внутренним миром никогда не интересовались, – то в «Заре времени» он изобразил ее. Точнее себя, наблюдающим за ней. Элис понимала, что Заря – это не она, Заря была плодом воображения, смешением нескольких людей: самого Леонарда и того, какой он видел Элис, и не только ее, – а потом с ней случилось это удивительное литературное волшебство, когда герой начинает делать и говорить то, чего не ожидал и сам автор. Элис обожала книгу отца. Книги! Ей хотелось, чтобы их было больше, чтобы где-нибудь была припрятана целая коробка. Неважно, опубликованных или нет, неважно даже, читал ли их кто-нибудь еще. Это лучше, чем дневники, – в книгах не было ничего такого, от чего ее могло покоробить, ничего такого, что могло показаться не предназначенным для ее глаз. Все люди имеют право на личную жизнь, даже родители. Но в книгах Леонарда, в его книгах, Элис могла отыскать маленькие послания. Иногда в чем-нибудь простом вроде описания блюда, которое, она знала, Леонард сам любил, – жареные яйца, подсушенные на сковородке, пока нижняя сторона не станет коричневой и хрустящей, – или упоминание группы Kinks. Маленькие, навечно запечатленные частички его самого, молекулы, превратившиеся в слова на странице. Но Элис видела, что там скрывалось на самом деле. Там был ее отец.

В книге была не сторожка. Заря жила в Вест-Виллидже на Пэтчин-плэйс, в конце переулка там горел газовый фонарь. Однажды она прошла через маленькую дверь в дальней стене своей гардеробной, за такими дверцами обычно скрываются неприглядные, но необходимые тайники с предохранителями или счетчиками воды. Она просто искала себе какой-нибудь укромный уголок, но, забравшись в эту дальнюю часть гардеробной, оказалась в Центральном парке. История была запутанная: порталы, загадки, разные времена и реальности, но Элис увидела в ней то, чем она была на самом деле, – историю любви. Не романтической – во всей книге не было ни одной постельной сцены, разве что парочка поцелуев – нет, это была история любви одинокого родителя и его единственного ребенка. Она не была забавной. Она была искренней. Это было то, чего Леонард ни в жизни не сказал бы Элис вслух. И тем не менее это была чистая правда. Элис потерла глаза и взглянула на часы. Почти три. Она села и через окно посмотрела на сторожку. Чего ей стоило путешествие назад? Всего один день. Один день, в котором ее отец еще жив. Она не сможет оттягивать неизбежное вечно, но ведь Леонард сам сказал, что она может вернуться. Он и сам возвращался, в конце концов. Элис тихонько закрыла за собой входную дверь и прокралась в сторожку. В этот раз она сделает это сознательно.

Часть четвертая

Глава 44

Проснувшись в собственной постели на Помандер-уок, Элис прекрасно осознавала, где она, какой сейчас год и где ее отец. Вставать сразу она не торопилась, а вместо этого хорошенько потянулась. С противоположной стены на нее взирали Итан Хоук и Вайнона Райдер, и Элис нехотя пропела несколько строк «Моей Шароны»[23]

. На животе у нее, свернувшись калачиком, лежала Урсула.

– Ты самая лучшая кошка на свете, – сказала ей Элис. Урсула поджала лапки и, не открывая глаз, перевернулась на спину. Элис поняла намек и ласково почесала ее мохнатое пузо.

Все происходящее не имело ничего общего с «Пегги Сью». Там был внезапный обморок и похожая на сон галлюцинация, все это даже не случилось по-настоящему. «Назад в будущее» все это тоже напоминало слабо: она не могла уничтожить, а потом восстановить собственную жизнь или наблюдать за собой со стороны. Это даже не было похоже на «Братьев времени» или «Зарю времени». Там герои всю дорогу разыгрывали сюжет, двигались из точки А в точку В. Элис никогда не сказала бы этого Леонарду, но почему его персонажи всегда так много на себя берут? Откуда взялась эта мода на книги о подростках, раскрывающих преступления? Юные фанаты кей-попа заколачивали деньги, боролись со злом на просторах интернета, но это не одно и то же. Элис хотела поговорить с отцом о «Заре времени», но не могла. Он ее еще не написал.