Завтрашний день кошки

– Ну конечно. Здесь не действуют физические границы реального мира. Ты не можешь этого не знать, иначе тебя бы сейчас здесь не было и ты бы со мной не говорила.

– Это со мной впервые.

– А со мной нет. Я умею мысленно общаться со всеми животными и даже с растениями. Осознав, что такое возможно, я тут же принялась экспериментировать и теперь занимаюсь этим практически каждую ночь. Вот увидишь, это просто удивительно!

Присмотревшись внимательнее, я заметила, что у нее лицо пожилой дамы, очень похожей на Софи, но более круглое, да и волосы короткие.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Бастет.

– Как элегантно. Должно быть, это в честь египетской богини.

– А тебя?

– Патриция.

– Похоже, что ты, Патриция, ничуть не удивлена разговором со мной.

– Для людей я что-то вроде шамана, а ты, Бастет, в своем роде шаман кошачий. Мы посланницы, и каждая из нас представляет свой вид. И ты, и я умеем совершать путешествия, покидая физическое тело. Эта способность радикально отличает нас от других.

– Не думала, что это так просто.

– Я думаю, что кошки-шаманы существуют уже давно, но в отличие от шаманов-людей воспоминания о них в вашем обществе не сохраняются. У нас, если кто-то обладает выдающимися способностями, о нем слагают истории, передают их из уст в уста, пишут книги, снимают фильмы… Но вот у вас факты подобного рода быстро забываются, потому как вы лишены инструмента, способного фиксировать ваши воспоминания. Поэтому, когда ты, Бастет, умрешь, следующая кошка-шаман тоже будет считать себя первой и уникальной.

Что тут скажешь? Она права!

Этим необычным даром я была наделена от рождения, но только сегодня узнала, как им пользоваться. Мой разум инстинктивно умел общаться со всеми, но не в обычном измерении, а в одном из параллельных, таких как мир сновидений и грез.

– Патриция, мне хотелось бы с тобой о многом поговорить, но для начала я вынуждена обсудить одно срочное дело.

– Слушаю тебя, Бастет.

– Где находится твое физическое тело?

– После того как объявили эпидемию чумы, я наглухо забаррикадировалась в квартире и живу лишь благодаря сделанным заблаговременно запасам продовольствия. Несколько дней продержаться еще смогу. А ты?

– Я в Венсенском лесу, в палаточном лагере. Ты должна прийти сюда. Через тебя я передам людям информацию, которой, кроме нас, кошек, больше никто не располагает.

– Я тебя слушаю.

– Мы создали армию, однажды уже одолевшую крыс в битве при Елисейских Полях. И обнаружили огромные запасы продовольствия в президентском убежище на случай ядерной войны. А теперь хотим построить на Лебяжьем острове надежное убежище для людей и кошек. Там крысы не смогут нам досаждать, а вы к тому же избежите риска заразиться чумой.

– Погоди, погоди. Расскажи мне все подробнее и объясни, чего ты от меня хочешь.

Тогда я поведала Патриции обо всем, что приключилось со мной в последнее время. Патрицию мои слова очень заинтересовали. Мы говорили естественно, повинуясь инстинкту, открыв друг для друга свой разум. То, чего я никак не могла добиться в реальной жизни от Натали, во сне, с этой человеческой самкой-шаманом, стало явью.

Закончив рассказ, я спросила:

– У тебя когда-нибудь была кошка?

– Нет, в детстве мне подарили собаку, которую я буквально обожала, – ответила Патриция.

– А почему не кошку?

– Я всегда считала их слишком… надменными.

– Нас? Надменными? Видимо, дело в том, что по сравнению с преданными собаками мы кажемся вам более независимыми и это вас огорчает.

– Сожалею, но я никогда не могла понять, почему кошки не могут вести себя по отношению к людям дружелюбнее.

– Дружелюбнее? Представь себе, что существа, которым полагается тебе служить, запирают тебя в квартире. Представь, что те же самые существа, призванные тебе подчиняться, кастрируют тебя, только чтобы не слышать твоих криков и не чувствовать запахов. Представь, что тебе в корне запрещают выражать свою глубинную натуру. А когда ты по доброте душевной приносишь в дар мертвую мышь, тебя даже не благодарят. А еще представь, что тебя кормят исключительно сухим кормом совершенно неизвестного состава.

– Это перемолотые отходы. Кости крупного рогатого скота, глаза свиней, хрящи овец, соя, мука, в ряде случаев даже с добавлением опилок.

– Тем более! А еще, Патриция, представь, что тебя лишают удовольствия есть настоящую еду, проявлять свою сексуальность, навязывают хозяина, насильно дают имя и определяют место. И после этого вы еще смеете считать нас надменными! Мне кажется, мы не питаем такой злобы к существам, предназначенным нам служить.

– Откуда вы взяли, что люди должны вам служить?

– Ну… они же наши… слуги.

– Нет.

– Как это?

– Наоборот, это люди в большинстве своем считают себя вашими хозяевами и хозяйками.

Может, я ослышалась?

– Но ведь они…

– По моему убеждению, ни один вид живых существ не вправе приказывать другому. Земля в равной степени принадлежит всем биологическим формам, живущим или произрастающим на ней. И ни один вид – в силу чисто объективных причин – не имеет права объявлять себя выше других. Ни люди, ни кошки.