Зажги себя! Жизнь – в движении. Революционное знание о влиянии физической активности на мозг

Тревоги, по существу, – это наши страхи. Но что же такое страх? С точки зрения неврологии, изучающей нервную систему, это воспоминание об опасности. Если человек страдает тревожным расстройством, его мозг постоянно проигрывает это воспоминание, заставляя жить в этом страхе. Все начинается, когда миндалевидное тело подает сигнал об угрозе нашему выживанию, но, в отличие от нормальной реакции на стресс, в тревожном состоянии человека этот понятный сигнал срабатывает неправильно. Мыслительные центры не успевают сообщить, что никакой особой проблемы не возникло или что она миновала и мы можем расслабиться. В голове стоит такой «информационный шум» от сигналов, поступающих от напряженных органов чувств и ментальных рецепторов, что он, как облако, мешает нашей способности ясно оценить ситуацию.

Искаженное восприятие реальности отчасти идет от миндалевидного тела, которое «выскальзывает» из-под плотного контроля префронтальной коры. В сканах мозга, взятых у людей с генерализованным тревожным расстройством, было обнаружено, что активность префронтальной коры, посылающей миндалевидному телу команды типа «прекратить и воздержаться», была меньше нормальной. Выйдя из-под присмотра префронтальной коры, перевозбужденное миндалевидное тело маркирует слишком многие ситуации как угрозы для выживания и отпечатывает их в памяти. Эти единицы памяти связываются между собой, и, таким образом, тревожное состояние человека нарастает как снежный ком. В конечном счете миндалевидное тело подавляет попытки гиппокампа снизить остроту реакции типа «бей или беги», «загоняя» страх в контекст когнитивной функции. По мере того как снежный ком увеличивается и в страх инкорпорируются все новые воспоминания, мир для человека сужается только до этих пределов.

Одна из моих пациенток, страдающая синдромом социального тревожного расстройства, может служить хорошим примером того, как наш страх может разрастаться, – и того, как мы все-таки можем укротить его. Ей около 30, она работает офис-менеджером. Женщина боится массовых мероприятий и тусовок, знакомств и даже ни к чему не обязывающих разговоров с теми, кого знает. Я буду называть ее Эллен. У нее по телу бегут мурашки и пересыхает во рту только от одной мысли, что она пойдет на какую-то вечеринку. А если Эллен и приходит туда, она не успевает даже выпить первый коктейль. Как и большинство страдающих социальным тревожным расстройством, она все время чувствует себя на виду, измученная опасениями, что скажет не то или попадет в неловкую ситуацию. Когда Эллен возвращается домой, она принимается без конца ругать себя за такое поведение на мероприятии.

Все это превратило для нее в муку управление коллективом из семи человек. Эллен страстно хотела бы перестать извиняться перед ними за то, что дает задания, однако тревожность постоянно удерживала ее, не давая быть настоящим начальником. Она понимала, что неправильно просить людей выполнять их работу, но всегда испытывала чувство вины, если приходилось это делать, а потом беспокоилась, что попросила о слишком многом. По мере того как ощущение влияния на людей у нее ослабевало, она начала избегать контактов с сотрудниками офиса из страха, что все заметят ее неуверенность.

Бороться с тревожными состояниями особенно тяжело потому, что важные с точки зрения выживания человека и сохраняющиеся в памяти воспоминания подавляют обычные, привычные. Например, вы всегда ходили с работы домой мимо определенного здания. И вдруг однажды вечером с лужайки возле него выбежала собака и укусила вас. С этого времени вы постараетесь обходить это место стороной, потому что воспоминание о нападении собаки отпечатается в памяти гораздо ярче, чем о многочисленных случаях, когда вы спокойно там проходили. Даже если вокруг дома будет возведен забор, а вы станете самым логически мыслящим человеком на Земле, ваше сердце все равно будет не на месте рядом с этим забором. Когда в нашем мозге возникает воспоминание, связанное со страхом, эта нейронная связь остается там надолго. Другими словами, страх – почти навсегда.

В противовес тому, из чего ранее исходили ученые, сравнение результатов сканирования с помощью МРТ мозга людей, страдающих тревожными расстройствами и не имеющих таких проблем, показало, что у них не отличается реакция миндалевидного тела на очевидно устрашающие раздражители (типа фотографий людей со злыми выражениями лица, что оказывает на тестируемого сильное воздействие – мы запрограммированы воспринимать выражения лиц как важные факторы собственного выживания).