Здравствуй, труп

Наконец Марина устала и, тяжело дыша, повалилась на табурет. Слезы душили ее, она кусала губы, стонала от непереносимой душевной муки, бормоча то проклятия в адрес Павла, то благодарения Богу за то, что дочь жива. Глядя на сотрясающуюся в рыданиях жену, Павел не чувствовал ни жалости, ни сочувствия. На данном этапе Марина — орудие, нить Ариадны, способная вывести его из лабиринта смерти к свету и жизни. Если она справится с назначенной ролью, то Павел и Лиза останутся на свободе. Если нет…

Об этом Павлу даже думать не хотелось. Усилием воли он изобразил на лице некое подобие сострадания и погладил Марину по дрожащей руке, жена вздрогнула от его прикосновения, но уже не противилась. Ощутив перемену в ее настроении, он сгреб жену в охапку и понес в спальню, приговаривая:

— Ничего, родная. Все самое страшное позади. Все будет хорошо. Ты нам поможешь, и все будет хорошо. Как раньше.

— Как раньше? — Марина подняла заплаканное лицо и с затаенной надеждой заглянула мужу в глаза.

— И даже лучше, — усмехнулся Павел, бережно укладывая свою ношу на широкую двуспальную кровать, в которой он в последнее время был редким гостем.

Марина горько вздохнула и недоверчиво покачала головой:

— Нет, Паша. Не будет. Ничего у нас больше не будет.

— Цыц, курица, — шутливо прикрикнул на нее Градов, но холодок потусторонней жути пробежал между лопаток, быстро поднялся по шейным позвонкам и противно шевельнул волосы на голове.

Он прекрасно понимал, что вернуть прошлое невозможно. Да и сам он, нынешний, кардинально отличался от Павла Градова двухмесячной давности. Будто другое существо, пугающе неведомое и невидимое, вселилось в него и диктовало ему мысли, поступки, ощущения — черные мысли, чудовищные поступки и низменные ощущения. Он отмахнулся от ненужных сомнений и сосредоточился на разговоре с Мариной:

— Я не могу тебе пока ничего объяснить, но могу сказать определенно: мы с Лизой попали в переделку и ты обязана нам помочь. Помнишь, как у Христа: «Если не я, то кто?» — и Павел мысленно похвалил себя за библейскую фразу, ввернутую так кстати.

Видя, что Марина молчит, он ободрился и продолжал:

— Катя погибла случайно, поверь мне. Но попробуй докажи это нашему правосудию, поэтому я научил Лизу устроить с трупом Кати своего рода бутафорию. Теперь все думают, что Катя — это Лиза, а на самом деле наша Лиза сейчас скрывается от полиции в пригороде Бангкока. Поняла?

Марина отрицательно покачала головой:

— Единственное, что я пока уяснила, — это то, что моя родная дочь жива и нуждается в помощи.

— Умница! Не в бровь, как говорится, а в глаз, — обрадовался Градов и вытер вспотевшие ладони о покрывало. — Именно в помощи, милая, именно. Ты должна вылететь в Бангкок послезавтра, опознать в убитой девушке Лизу и привезти сюда запаянный цинковый гроб с телом погибшей. Здесь мы его хороним — и все в ажуре.

— Погоди. В каком ажуре? А как же Лиза? С ней-то что будет? Она что, так в Бангкоке и останется?

— Да, она пока остается в Таиланде, через месяцок переберется в Индию, потом в Англию, а там поглядим… — и Градов мечтательно смежил веки, живо представив Тауэр, Биг-Бен, Букингемский дворец и прочие достопримечательности Туманного Альбиона, не раз виденные в программе «Клуб кинопутешественников».

— Но почему? — недоумевающий голос жены пробудил его от грез.

— Потому что я стараюсь ее уберечь от неприятностей, связанных с исчезновением Андрона. Не притворяйся дурой, в конце концов, ты все уже знаешь, — раздраженно сказал Павел.

— Но я думала, все уже позади. Газеты пишут, что убийца — главарь бандитской группировки, и он схвачен.

— Думай поменьше. Они пишут для того, чтобы дураков успокоить. На самом деле все УВД стоит на ушах, и поиски продолжаются. Труп-то так и не найден. Так что спасай нас с Лизаветой, мамуля, иначе — кирдык нам обеспечен.

— А где же тогда Андрон? — немного помолчав, снова спросила Марина.

— Откуда мне знать?! — внезапно вспылил Градов, соскочил с места и нервно забегал по комнате. — Самому, знаешь ли, интересно.

— Странно, насколько я поняла из вашего с Лизой разговора, ты его куда-то должен был спрятать, — продолжала настаивать Марина.

— Заткнись! — в бешенстве заорал Павел и затравленно огляделся. — Не знаю я, где он. Понимаешь, не знаю! Хотел спрятать, но Раджа меня опередил, и теперь я представления не имею, где гниет твой любовничек!

— Пошел вон, недоносок, — четко проговорила Марина и окинула мужа надменным взглядом.

Она прекрасно сознавала, что Павел в данный момент в ней нуждается, и не преминула этим воспользоваться. Главное, дочь жива, а остальное ее беспокоило мало.

Градов дернулся, как от пощечины, но взял себя в руки и сдержался:

— Прости меня, я в самом деле дурак, — глухо произнес он и присел на краешек постели.

Просительно глядя на жену, он взял ее руку и осторожно поцеловал.

— Прости старого ревнивца.

Факт, что ее ревнуют даже к покойнику, польстил женщине, и она заметно смягчилась.