Зеленая терапия. Как прополоть сорняки в голове и взрастить свое счастье

Крысы ведут ночной образ жизни, поэтому за их поведением следили при красном свете, который они не обнаруживают. Когда Ламберт на следующий день просмотрела отснятый материал, то, как она и предсказывала, крысы в стандартных, относительно пустых клетках, по ее словам, «вели себя как зомби» и почти не взаимодействовали друг с другом. Крысы в клетках с искусственно обогащенной средой были более активными и общительными. Но когда она посмотрела на крыс в клетках с естественно обогащенной средой, она не могла до конца поверить в то, что увидела. Она была так удивлена, что позвала свою помощницу посмотреть вместе с ней. В течение нескольких предыдущих поколений ни одна из этих лабораторных крыс никаким образом не взаимодействовала с природой, и потому можно было ожидать, что они предпочтут пластиковые игрушки палкам и грязи. Но в окружении кусочка природы в своих клетках они были самыми деятельными и активными лабораторными крысами, которых когда-либо видела исследовательская группа. Они играли, копались в песке и явно наслаждались жизнью. Более того, они гораздо активнее общались и взаимодействовали друг с другом.

Результаты были настолько поразительными, что Ламберт и ее команда провели вторую серию экспериментов, на этот раз в течение более длительного периода в шестнадцать недель; опять же, «городские крысы» и «сельские крысы», как их к тому времени называла Ламберт, сравнивались друг с другом, а также с крысами, выращенными в стандартных клетках. Результаты биохимических тестов у «городских» и «сельских» крыс были в значительной степени схожи, причем результаты обеих этих групп превосходили результаты у «стандартных» крыс, хотя соотношение гормона ДГЭА[129]

к кортикостерону[130]

было более здоровым у «сельских крыс». Но именно тогда, когда дело дошло до анализа их поведенческих моделей, «сельские крысы» показали весьма определенные преимущества. По сравнению с «городскими крысами» они были более устойчивыми к стрессу, больше времени оставались активными в исследовании своего окружения и проявляли настойчивость в тестах, кроме того, они были более общительными.

Хотя Ламберт называет их «городскими крысами» и «сельскими крысами», то, что она дала своим сельским крысам, не было сельской местностью как таковой – для этого их нужно было бы отпустить на природу; это было больше похоже на то, что им предоставили сад для игр. Что удивительно, так это то, что за все десятилетия исследования обогащенной среды разнице между естественными и искусственными стимулами уделялось мало внимания. Похоже, что контакт с природными элементами стимулирует нервную систему намного более мощным способом, чем элементы искусственные. Крысы, конечно, заметили разницу; они демонстрировали крысиный эквивалент биофилии.

Эффект обогащенной среды является одной из причин того, что «отправляться на Запад» в девятнадцатом веке было гораздо более успешным, чем лечение неврастении «отдыхом». Сегодня мы живем в эпоху отрыва от природы, который в истории нашего вида никогда еще не был столь экстремальным. Не только сам рост городов отдалил нас от природы – наши технологии с их повсеместной экранной культурой также отделяют нас от нее. В некоторых частях света люди уже почти не выходят на улицу. Сообщалось, что американцы[131], например, в среднем 93 процента своего времени проводят либо в помещении, либо сидя в закрытом транспортном средстве.

Здравый смысл подсказывает, что свежий воздух, дневной свет, физические упражнения и доступ к зеленым, тихим местам будут полезны для здоровья людей в городах. Однако мы достигли такой точки отчуждения от этих естественных основ, что нам нужны научные доказательства, которые убедили бы нас в полезности их воздействия. Кроме того, есть одно преимущество зеленых насаждений, которое может быть не столь очевидно для здравого смысла, – их «просоциальный» эффект. Ламберт обнаружила это в своих экспериментах: «сельские крысы» умывали и чистили друг друга и были друг с другом более общительны. Фрэнсис Куо и Уильям Салливан наблюдали подобный эффект в своих исследованиях жилищных районов Чикаго, где наличие зеленых насаждений влияло на укрепление социальных связей. С точки зрения городской жизни это, возможно, одно из самых глубоких воздействий природы на нас. Проще говоря, люди ведут себя лучше и больше общаются друг с другом, когда они находятся в окружении растений и деревьев.